Станислав Зверев - Генерал Краснов. Как стать генералом

Русское экономическое чудо Николая II не было неожиданным рывком, оно было подготовлено той самой политической линией Императоров XIX века. Значительные темпы роста наблюдались и при Александре III, а именно:

За 1880-е гг. возникло 383 акционерные компании, вдвое больше чем за предыдущее десятилетие [5]. В царствование Николая II эта тенденция только усилилась. Монархическое Государство нашло свой ответ на поношения в феодализме и отсталости. Последние Императоры блестяще продемонстрировали миру, насколько современным и успешным может быть монархический строй к XX веку.

Что важно, в пылу государственной работы, столкновений симпатий и антипатий, государственных интересов и личных порывов, верхи монархического государства помнили и напоминали друг другу о важности особенностей Самодержавия. Когда Д. Толстой настаивал на назначении Шувалова председателем и узнал о личной неприязни к нему Александра III, то прямо высказал Царю — в деле назначения на государственные должности нельзя руководствоваться личными отношениями: «Ваш дед, император Николай, не любил гр. Уварова и, несмотря на то, 16 лет держал его министром народного просвещения, и то был лучший наш министр просвещения» . В свою очередь, государственный секретарь A. A. Половцов тому же графу Толстому внушал, что «правительство самодержавного государя не имеет ничего общего с председательством Тьера или Греви, министерством 4 сентября или 13 мая» , которые не признают свою связь с предшествующими премьерами и правительствами, — а есть правительство системного и последовательного — Самодержавного развития. В то же время они постоянно помнили о значении Наследника. В 1884-м часто обсуждали предстоящее совершеннолетие (16 лет) и выбор наставника для Цесаревича. К. П. Победоносцев высказывался о программе Даниловича и существующей строгости выполнения плана образования, также заботился, чтобы Цесаревичу была дана возможность видеть как можно больше государственных людей. Императору Александру Третьему он напоминал, как для покойного Николая Александровича (старшего брата Александра III) перед совершеннолетием устраивали репетиции приема дипломатического корпуса с необходимостью должным образом обсудить различные темы. Когда наставником был назначен Победоносцев, у него расспрашивали о первых уроках с Наследником, которого он стал готовить к принятию присяги, толкованию Основных Законов Российской Империи. Победоносцев хвалил способности Наследника и отмечал педантичность прохождения им установленного курса занятий [68].

И, безусловно, главным носителем понимания Самодержавия был сам Император, убежденный, что религиозно-нравственная основа Царской Власти не может быть реформирована, как и не может устареть, как не устаревает вера, честь и честность. Вопреки огромному количеству выдуманных о нем анекдотов, выставлявших Александра Третьего за малообразованного алкоголика, он ни разу не был пьян, а больше всего любил квас. До 1881 г. Александр Александрович 15 лет состоял членом Государственного Совета, и, будучи Императором, не утверждал ни одного важного решения без Г. Совета и обсуждения со специалистами. Кроме постижения механизма государственного управления, он много занимался историей и был деятельным участником Русского Исторического общества…

20 октября в Ливадии в 14 часов 15 минут Всероссийский Император Александр III скончался. К этому времени Наследник Николай Александрович был всесторонне подготовлен к Царскому служению, но смерть отца была неожиданным и сильным ударом. Его растерянность в первые дни занятия Престола приводят единственным «доказательством» нетроноспособности Государя, потому что других доводов нет. Только потеря отца и понимание исключительной тяжести работы Монарха вызвали эту начальную растерянность, и новый Государь справился с ней и успешно приступил к исполнению своего высочайшего долга. На первом докладе новому Императору министр Иностранных Дел Н. К. Гире был «очарован его величеством: очень умный, любезный, сметливый. Государь попросил министра не возбуждать вопроса об отставке, так как не может без него обойтись. «Я ничего не знаю. Покойный государь не предвидел своего конца и не посвящал меня ни во что»» [54]. Продолжение записи Ламздорфа поясняет, что нарочитые «ничего» и «ни во что» относятся к МИДу: о секретном соглашении с Францией в России знали только 3 служащих министерства и Александр III. Николай II сразу же взял себе на изучение документы по соглашению.