Станислав Зверев - Генерал Краснов. Как стать генералом

Критику Краснова можно перенаправить на строевиков, когда те не отвечают высоким требованиям, предъявленным Красновым к себе. Уход из Генштаба делал его большим практиком, давал возможность приносить ощутимую социальную пользу через обучение солдат, воспитание, просвещение, гимнастику, обращение с оружием. Строевая служба — это и фронт, кочевая жизнь с солдатами, труды и лишения в полевых условиях, вне толстых стен кабинетов.

Что касается искусства, то с 1893 г. Краснов добавил к публицистике активную литературную деятельность. С детства Краснов испытывал влечение к писательству и военной службе, оно складывалось из всех обстоятельств его жизни, у него не было какой-то особенной «встречи в горах с кретином», побудившей начать писать, как у Бунина. Первой его книгой стал сборник «На озере» СПб., 1893 г. (переиздание 1895 г. словарь Брокгауза и Эфрона ошибочно отнес к перу отца, Николая Ивановича, как и еще два следующие книги Петра Краснова), состоявший из повести «На озере» и рассказов «Кошечка и лошадь», «Софочка», «Этакая прелесть» и «Конфектное создание»…

Рассказ «Софочка» дан в необычном для позднего Краснова изложении от первого лица: в будущем оно используется только в мемуарах и, разумеется, в статьях за любые годы, но не в художественных произведениях. Краснов раскрывает читателям малоизвестную им обстановку военного училища, характер отношений между юнкерами, их внутренний мир и драматические переживания, обусловленные религиозными и нравственными свойствами души. Главный герой рассказа «Софочка» — фельдфебель Земсков встречается позднее в романе «В житейском море», как и Дальгрен. Возлюбленная рассказчика Яковлева именуется чаще Лидией, а однажды — Лидией Федоровной; происходящие события перекликаются со знаменитыми «Павлонами».

Написанный в ноябре 1894 г. «Ваграм» заслуживает куда большего доверия, чем Щепкин, для прояснения обстоятельств вылета Краснова из Академии. Написан рассказ легко, весело, энергично. Без малейшей обиды и огорчения, не как у Деникина. В главном герое рассказа, посвященного «академикам-неудачникам», поручике Попове, невозможно не узнать молодого Петра Краснова: на лекциях он разглядывает однокурсников, пялится в окошко, дворик занимает его более, чем не актуальный Александр Македонский. В аудитории скучно: «Лучше и здоровее командовать теперь в строю». Попов много думает о невесте — ни о чем другом и не хочется. Ему советуют забыть о ней, а то провалится на экзамене. Так и вышло: выпал билет № 8 про «Ваграм», а Краснов… то есть Попов, помнит сказанное о сражении с австрийцами в 1809 г. невестой Верой, как он ей объяснял этот билет, стоя за самоваром, как вошел и помешал денщик… Попова также отвлекал соседний ответчик про Петра I (экзамен сдавали по двое). И он ляпнул про пережившую республиканские смуты молодую армию царя Наполеона.

«— Что?!

— С республиканской армией царь Наполеон…»

Попов за оговорку получает 5 баллов и вместо Академии Генштаба его ждет эскадрон, шашечные приемы, рубка чучел, словесность для солдат, а главное — ждет любящая невеста: «Что Академия! Что Ваграм! Любовь сильнее всех вас — и любовь победила» [94].

Наступил последний год Царствования Александра III Миротворца. 13 лет назад гибель Царя-Освободителя не принесла нужных революционерам результатов. Ожидаемых народных мятежей не последовало, организаторы преступлений подверглись казни и осуждению, «Народная воля» разбита. Слово Льву Тихомирову, работавшему вместе с народовольцами и близко их знавшему (А. Желябов учился годом младше его по классу гимназии): 1884 год — «заключительный момент ликвидации прежних революционных сил. Новых не являлось им на смену… Вера в возможность переворота исчезла, да исчезло и мнение в отношении надобности такого переворота. Император Александр III сумел вызвать в России высокий подъем национального чувства и сделаться представителем национальной России. Он достиг также упорядочения государственных дел. Не изменяя образа правления, он сумел изменить способ правления, и страна при нем стала с каждым годом сильнее развиваться и процветать» [81]. Реформы Александра II составили важную ступень совершенствования Монархии, и характерные различия между политикой Николая I, Александра II и Александра III не должны вносить сомнения в существовании их преемственности. Александр II осуществил задуманное его отцом с особенностями личных предпочтений. Александр III не отменял созданного в предыдущем царствовании, а корректировал курс по полученным результатам и с большим национальным уклоном. Считающиеся прозападными реформы Царя-Освободителя на самом деле являлись шагами к допетровскому состоянию: земство и самоуправление, суды присяжных, освобождение крестьян и т. д. При этом с годами происходила эволюция типа монархической власти: Александр II в значительной степени отошел от абсолютизма, Александр III довел его до чистого Самодержавия; он «обладал благороднейшим… — царским сердцем… Как семьянин, Он был образцовым семьянином; как начальник, образцовым начальником, образцовым хозяином, Он каждую копейку русского народа берег, как самый лучший хозяин. У Него слово никогда не расходилось с делом… Он понимал, что многочисленная Императорская семья должна служить своей частной, общественной и государственной жизнью для подданных» (С. Ю. Витте). Личный пример в этих отношениях выгодно выделил Александра III из числа царствовавших до него. Символично, что именно Александр III возродил традицию русских Царей носить бороду, ею он обзавелся на войне 1877–1878 гг., и впоследствии утверждал: «Каждый правитель должен принимать все меры для того, чтобы избежать ужасов войны ».