Артур Джилман - Империя Александра Великого

В это время римляне пытались создать собственную литературу; какой она могла бы стать, нам неведомо. Какими бы слабостями ни обладали греки — ближайшие и лучше всего известные представители мира эллинизма, — их книги намного превосходили все, что было написано римлянами. Представляется неизбежным, что римляне старались подражать тому, что им стало знакомо, и их литература не могла не быть созданной по образу и подобию греческой. Я не буду говорить о старом переводе «Одиссеи», из которой Андроник, процветавший в 240 г. до н. э., создал примитивный латинский стих, но подчеркну, что он первым показал пьесы, трагедии и комедии, иными словами, представил это греческое развлечение Риму. Хотя, конечно, лишь немногие понимали греческий язык. Даже сенат принял его только для ответов на послания с Востока. Мы уже говорили о нелепых попытках римлян говорить о себе как о представителях эллинистического мира, благодаря происхождению от троянцев (Энея и его спутников. — Ред.).

Наступили времена, когда римское влияние достигло восточного берега Адриатики и римляне — воины и дипломаты — стали появляться в греческих городах. Мы не можем не чувствовать, несмотря на скудные свидетельства, выраженный контраст между спокойными, сдержанными необразованными римлянами и даже слишком сообразительными, подвижными, изменчивыми, блестящими греками. Это было время, когда великая нация находилась под сильным впечатлением от нации зависимой и старалась ей подражать. Вероятно, важнейшей частью образования римской знати стало изучение греческого языка, особенно тех молодых людей, которые собирались заниматься дипломатией, но, что еще примечательнее, все считали себя обязанными взять на вооружение некоторые греческие идеи, чтобы продемонстрировать свое приобщение к эллинистической культуре. Представляется очень любопытным и важным то, что Энний, римский поэт, который ввел греческий гекзаметр в латынь и придал всей последующей литературе греческий оттенок, перевел для своего народа самое модное произведение греческого скептицизма — философский роман «Священная запись» Эвгемера из сицилийского города Мессены, написанный при дворе Кассандра в Македонии. Книга не была новой в Греции и приобрела известность из-за богохульства этого представителя скептицизма, превосходящего даже весьма нестрогие нормы тех дней свободомыслия. Эвгемер полагал, что кроме природных богов, таких как солнце и луна, все остальные персонажи всего лишь обожествленные смертные, которые жили на земле очень давно и, значит, давно умерли и их могилы вполне могут быть где-то найдены. Трудно представить, что мог почувствовать тихий деревенский грек, услышав подобное заявление о Зевсе, Аполлоне или Деметре. Ведь с этими божествами у него были связаны самые сокровенные священные чувства. Возможно, Эвгемер хотел оправдать обожествление эллинистических суверенов, таких как Птолемеи и Селевкиды, — такая практика не проникла в Италию до эпохи Августа. Как бы то ни было, именно эту книгу Энний выбрал для ознакомления с ней римского общества, и многие римляне, изучающие греческий язык, ее наверняка читали.

В предыдущей главе я рассказал, как нечто подобное имело место на сцене. Пьесы, переведенные Плавтом и впоследствии Теренцием для постановки в Риме, были глубоко враждебны надежной и здоровой морали простых римлян III столетия до н. э. Злоключения юных девиц, распутная жизнь не только модных юношей, но даже стариков и женатых мужчин, известность тунеядцев, сводников и проституток — все это изображалось как жизнь утонченных и приличных афинян, получивших образование и воспитание. Какой эффект могла произвести такая пьеса в Риме, кроме великого морального землетрясения? Значит, вот что получается, если отведаешь плоды с древа познания? Результатом мог стать крах старого традиционного образования и возникновение эпидемии грубого, отвратительно вульгарного скептицизма.

Люди, обладавшие высоким интеллектом и культурой, могли противостоять такому влиянию. Скептики, и в наши дни существующие в высших думающих классах, ни в коем случае не являются грубыми и ожесточенными. Они не нарушают приличий и правил традиционной морали, не оскорбляют чувства верующих, живущих рядом с ними. Но вульгарные и необразованные или полуобразованные люди, которые увлекаются скептицизмом, совсем другое. Сделав своим кредо агностицизм или эготизм, они выставляют его напоказ, оскорбляя чувства окружающих, и защищают с циничной откровенностью то, что другие считают преступлениями.