Артур Джилман - Сарацины - от древнейших времен до падения Багдада

Когда греки и римляне упоминали племена, странствующие в пустынях западнее Евфрата, они называли их сарацинами, и этому названию ни один филолог не смог бы дать объяснения. Возможно, оно означало «люди пустыни», от арабского sahra — пустыня, или «люди с востока», от sharq — восходящее солнце. [1] Напрашиваются возражения, так как маловероятно, чтобы сами арабы образовали самоназвание таким образом. Вполне возможно, что они называли себя «Детьми пустыни», но вряд ли они стали бы именоваться «Людьми с Востока».

После того как это определение пристало ко всем тамошним загадочным кочевникам, оно перешло к последователям Мухаммеда. Именно в этом смысле оно используется на страницах данной книги, и, таким образом, объединяет много разных народностей, в разное время существовавших на пространстве от Атлантики до Тихого океана.

Когда Пьер Ватье, [2] Пьер Ватье (род. в 1623) — французский ориенталист; профессор арабского языка. советник и врач герцога Орлеанского, приступил к переводу в 1657 году Элмансиновой истории халифов на французский язык, он счел необходимым извиниться перед утонченным своим читателем за то, что представляет его вниманию стадо варваров, врагов христианской веры. Он, однако же, разумно объяснил, что французы привыкли с интересом читать из римской истории, хотя она и была страной заклятых врагов истинной религии. Халифы же могут показаться гораздо более христианами в своих поступках по отношению к другим государствам и народам, чем римские императоры.

Нынче никто не обязан извиняться подобным образом за проведение любого исторического исследования, и мы можем заняться изучением судьбы сарацин, одной из интереснейших областей прошлого, раскинувшихся перед нами.

Несмотря на то что настоящий том в основном посвящен периоду до начала Крестовых походов, которые придали бы рассказу особый блеск, и не включает в себя волнующего повествования об испанских маврах, широта охватываемых тем представляла для автора существенную трудность.

Жизнь основоположника ислама породила уже немалое количество томов, гораздо более пространных, нежели предлагаемый труд. Что же касается завоеваний кочевников из Азии, продвигавшихся на запад, то для подробного рассказа о них потребовалось бы значительно больше страниц, чем те, что лежат сейчас перед вами. Автор может лишь надеяться, что он не довел изложение до той степени сжатости, когда вся глубина и значительность материала, изначально в нем присутствовавшие, теряют всякий интерес.

Артур Джилман Кембридж. 6 сентября 1886 г.

Восточнее Красного моря, строго на юг от Палестины, простирается загадочная страна, которая в нашем сознании не связана ни с Европой, ни с Азией, ни с Африкой. Каменистые пределы этой страны с трех сторон омыты водой, с четвертой же лежит песчаная пустыня, столь мало приспособленная для жизни, что никто особенно и не стремится владеть ею, и даже граница, которая указала бы, где кончается одно государство и начинается другое, никем не обозначена. Край сплошного песка и камня, практически без признаков рек или озер, за исключением отдельных благодатных районов, по большей части неизученный, если не считать редких путешественников-одиночек, энтузиастов, исследовавших его бесплодные пустоши, к тому времени, к которому относится наш рассказ, был неведом широкому миру. Римляне и македоняне, иудеи и христиане забредали сюда, хотя никто из них не потрудился разгадать потаенные секреты бескрайних, зловещих пустынь. Коренные обитатели этого края в безмерной самонадеянности оглядывались назад только для того, чтобы в глубинах веков найти доказательство, будто они и есть самые древние, поскольку в качестве праотцев чтят Адама, Ноя, Авраама либо Исмаила; до всего же остального света им не было дела, как, впрочем, и всему свету — до них.

Трудно сказать, сколько поколений этих самобытных детей пустыни прожило здесь в первозданной дикости, сколько столетий пришлось им бороться с коварными самумами, между делом развивая мелкую торговлишку среди песков до уровня достойной коммерции, и сколько веков обитали они в своих шатрах, умудряясь прокормить смуглых детишек финиками и тамариндами, что гроздьями свисают с деревьев, в тени которых они спасались от беспощадного солнца. У этого народа не было книг, а изустные предания до такой степени рассчитаны на поддержание национальной гордости, что вряд ли нам стоит принимать их за чистую монету.