Сергей Макеев - Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Чаще всему виною был язык Толстого, злой и несдержанный. Казалось, острое словцо вылетало из него, как пуля, минуя сознание. Так, он сболтнул какую-то пошлость о сестре Брунова. Они стрелялись, Брунов погиб.

Вскоре играли в карты. Толстой держал банк. Прикупая карту, Нарышкин попросил туза. «Изволь!» — воскликнул Толстой и, обнажив руку по локоть, показал ему кулак. Тогда кулак называли иногда тузом, отсюда выражение «тузить», то есть бить. Тотчас последовал вызов. Офицеры пытались их примирить, даже сам Толстой извинился перед Нарышкиным. Но юноша ответил: «Будь на его месте другой, я бы согласился. Но он привык властвовать страхом. Надобно драться». Уже встав к барьеру, юноша сказал: «Знай, что, если не попадешь, я убью тебя, приставив пистолет ко лбу!» — «Когда так, так вот тебе!» Толстой выстрелил и попал в бок Нарышкину (другие говорят, что в пах). Рана была смертельной, Нарышкин умер.

Опять пошли толки, что Толстой заточен в крепость, потом разжалован в рядовые. Никаких подтверждений тому нет. Доподлинно известно только, что гвардии капитан Ф. И. Толстой попросился в отставку и 12 октября 1811 года был «уволен от службы», правда, без чина и мундира.

Но скоро грянула «гроза двенадцатого года», и Толстой вступил в московское ополчение. Почти сразу оказался он на Бородинском поле. Тут много неясного. Даже близкие друзья писали, что он «надел солдатскую шинель, ходил с рядовыми на бой с неприятелем и получил Георгиевский крест 4-й степени». Впоследствии в застольных куплетах его воспевали так:

То есть Толстой изображался как рядовой пехотинец. Герой куплета сидел тут же за столом и не возражал. Так он творил еше одну легенду о себе: разжалованный и лишенный всех чинов рядовой ополченец в считанные месяцы дослужился до полковника.

Что в бой ходил — в том спору нету. Но не слишком ли большая роскошь — зачислять храброго и заслуженного капитана рядовым пехотинцем? На самом деле Толстой был принят командиром батальона 1-го Егерского полка Московской Земской силы в чине подполковника. Полк сразу отправился на Бородинское поле, где вошел в корпус Н. Н. Раевского.

Все разночтения о чинах Толстого и названиях полков объясняются просто: в Бородинской битве офицеры гибли сотнями; уцелевших назначали в другие полки, на месте повышали в должностях (но не в чинах — чины и награды догоняли героев много месяцев спустя). Героем показал себя и Толстой. Н. Н. Раевский писал о нем М. И. Кутузову вскоре после сражения: «Командуя баталионом, отличною своею храбростью поощрял своих подчиненных, когда же при атаке неприятеля на наш редут ранен Ладожского полка шеф полковник Савоини, то вступя в командование полка, бросался неоднократно с оным в штыки и тем содействовал в истреблении неприятельских колонн, причем ранен пулею в ногу». Раевский просил для Толстого чина полковника. Командующий ополчением генерал-лейтенант И. И. Мороков со своей стороны представил Толстого к награждению орденом Св. Владимира, который граф уже имел.

Раненный в ногу навылет, Американец оказался в обозе. На въезде в Москву подводы с ранеными встали, сгрудились. Толстой заметил знакомого офицера, скачущего с донесением в город, и окликнул его. Вместо жалоб и просьб Толстой предложил:

— Мадеры хочешь? — и только.

Знакомый кое-как вывел его повозку на свободный путь и поскакал дальше.

После лечения в госпитале Толстой вернулся в строй. Сражался под Красным и Оршей. После окончания войны вышел в отставку окончательно в чине полковника.

Отставной полковник граф Толстой-Американец зажил в Москве, завел крупную карточную игру, обычно успешную. Рассказывают, он умел быстро понять тактику противника за карточным столом, оценить его эмоциональное состояние, а сам при этом оставался невозмутимым. Ну, и ловко передергивал, конечно.

— Ведь ты играешь наверняка? — спросил кто-то из своих напрямик.

Толстой усмехнулся:

— Только дураки играют на счастье!

Другому приятелю он признался, что в большой игре с ним участвуют «шавки», подручные. Они умело обрабатывали жертву, давали поначалу выиграть, а потом «раздевали» на десятки тысяч!

Какой-то смелый человек однажды сказал Толстому:

— Граф, вы передергиваете, я с вами больше не играю!

На что Американец ответил: