Николай Ковалевский - Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах

Услыхав эту басню, Александр засмеялся и отменил требование о выдаче.

Одним из последних видных политиков и полководцев независимых Афин был Фокион. Однажды в Народном собрании у него спросили:

— Когда ты посоветуешь нам начать войну с Македонией?

— Когда я увижу, что молодые люди готовы нести службу, богатые — платить налоги, а риторы — отказаться от утайки общественных денег.

Когда Филипп II Македонский (отец Александра Македонского) вторгся в Аттику, в армии афинян обнаружился большой беспорядок. Фокион, поставленный во главе войск, поражался, сколько много у него оказалось советчиков, одолевавших его наставлениями. «Великий Геракл! — воскликнул он. — Как много у меня стратегов и как мало бойцов!»

Филипп VII Македонский привел Грецию в зависимость, его сын Александр упрочил власть Македонии над эллинами. Однажды Александр потребовал у афинян кораблей, и те обратились к Фокиону, спрашивая у него, как быть. «Советую вам, — ответил тот, — или быть сильными, или дружить с сильными».

Однажды в Афинах кто-то пустил слух о смерти Александра Македонского. Ораторы в Народном собрании призывали немедленно взяться за оружие, чтобы свергнуть власть македонян. Только Фокион, сохраняя спокойствие и опасаясь тяжелых последствий ошибки, предложил не торопиться. «Если Александр мертв сегодня, — сказал он, — то будет мертв и завтра, и послезавтра». Двух дней оказалось достаточно, чтобы опасный слух не подтвердился.

Фокион пользовался уважением со стороны Александра Македонского, и однажды последний прислал афинянину в подарок 100 талантов. Фокион спросил доставившего эти деньги македонянина: «Почему из всех жителей Афин Александр выбрал именно меня?» — «Только тебя одного он считает достойным и честным», — ответил тот. Фокион вернул подарок со словами: «Пусть же он позволит мне не только считаться, но и быть таковым».

Фокион окончил свою жизнь в преклонных годах, уже после смерти Александра Македонского. По печальной традиции афинян он попал в опалу к Народному собранию и был осужден на казнь за одну из военных неудач.

Один из соратников Фокиона, осужденный вместе с ним, по дороге на казнь роптал и возмущался. «И ты недоволен, что умираешь вместе со мной?» — пошутил Фокион.

«О, Фокион, как ты несправедливо страдаешь!» — воскликнул кто-то из пришедших к месту казни. «Несправедливо, но вовсе не странно, — усмехнулся полководец, — ведь такой конец имели многие славные афиняне».

Пирр, царь Эпира (область на западе Греции) увековечил себя в истории «пирровой победой», ставшей синонимом слишком большой цены победы. В сражении с римлянами при Аускулуме (279 г. до н. э.) он добился успеха, но, увидев, сколь много его воинов погибло, произнес: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска».

Впрочем, сам великий Ганнибал, оценивая свои потери в знаменитом сражении при Каннах, воскликнул: «Другой такой победы мне не надо!»

Пирр был племянником Александра Македонского и мечтал повторить его завоевания. Перед походом против римлян в Южную Италию он горел нетерпением. В числе его приближенных был ученик Демосфена Киней, который спросил царя:

— Каковы твои планы, Пирр?

— Если добьюсь победы в Южной Италии, отправлюсь покорять Сицилию.

— А потом?

— Если завоюю Сицилию, двинусь против…

И Пирр перечислил еще несколько объектов для нападения. «Что же за тем, царь?» — допытывался Киней.

— Затем будем жить в мире и спокойствии, проводить время весело и в дружеских беседах.

— В таком случае, — сказал Киней, — к чему эти войны, опасности, кровопролития, когда ты уже сейчас располагаешь всеми условиями, чтобы жить мирно и в спокойствии, проводить время в пирах?

Царь не стал отвечать на этот вопрос. Плутарх же дал такой ответ: «Пирр скучал, когда сам не чинил никому зла или когда ему никто не доставлял хлопот».

Не добившись победы над римлянами в Южной Италии, царь Пирр оправился покорять Сицилию. Но и там ему не сопутствовала удача.

Отплывая от острова, он оглянулся на него и с улыбкой сказал: «Какое поле для состязаний оставляем мы, друзья, римлянам и карфагенянам!»