Литтон Стрэчи - Королева Виктория

Позже королева скажет, что никогда и ни на минуту не мечтала о другом муже, кроме как о своем кузене. Однако ее письма и дневники говорят совершенно об ином. 26 августа 1837 года она записала в дневник: «Сегодня исполняется 18 лет моему драгоценнейшему кузену Альберту, и я молю Небеса о высочайшем для него благословении!» В последующие годы, однако, дата проходит незамеченной. Как-то Стокмар должен был сопровождать принца в Италию, и по этому случаю верный барон был вынужден ее покинуть. Не раз он писал ей и в своих письмах самым лестным образом отзывался о своем спутнике, но к этому времени она уже пришла к твердому решению. Альберт ей очень нравится, она им восхищена, но она не хочет выходить за него замуж. «В настоящий момент, — сказала она лорду Мельбурну в апреле 1839 года, — я совершенно не расположена ни к какому замужеству». Когда итальянское путешествие кузена подошло к концу, она начала нервничать. Ей было известно, что следующее по плану путешествие предполагается в Англию. Скорее всего он приедет осенью, и весь июль она не находила себе места. Тогда она решила написать дяде, дабы внести ясность в свое положение. Он должен понимать, писала она, что «между нами не было никакой помолвки». Даже если ей понравится Альберт, она не сможет «дать твердого обещания в этом году, поскольку такое событие может произойти не ранее чем через два или три года». Она «крайне не хотела бы» изменять сложившееся положение, и если Альберт ей не понравится, она «очень хочет, чтобы он понял, что ее нельзя обвинять в нарушении каких-либо обязательств, поскольку она никогда их не давала». С лордом Мельбурном она была более откровенна. Ему она сказала, что «не имеет особого желания встречаться с Альбертом, поскольку вся эта тема вообще ей противна». Она ненавидела саму мысль о том, что ей придется прийти к какому-то решению, и неустанно повторяла, что встреча с Альбертом была бы «совершенно неуместна». Однако ужасное событие казалось неизбежным, визит должен состояться, и она должна будет с ним встретиться. Промелькнуло и закончилось лето. Наступила осень, и 10 октября вечером Альберт, в сопровождении брата Эрнеста, прибыл в Виндзор.

Альберт прибыл, и все ее привычное существование рухнуло, как карточный домик. Он был прекрасен — у нее перехватило дыхание, — никаких иных сравнений она не нашла. Затем, словно вспышка, перед нею раскрылись тысячи секретов. Прошлое и настоящее понеслись навстречу, обретая новую значимость. Развеялись многолетние заблуждения, и сияние этих голубых глаз, улыбка этого милого рта породили в ней безграничную уверенность. Последующие часы пролетели в сплошном восторге. Она разглядела некоторые новые подробности — «изысканный нос», «изящные усы и маленькие, едва заметные бакенбарды», «прекрасную фигуру, широкую в плечах и тонкую в талии». Она каталась с ним верхом, танцевала, вела беседы, и все это было самим совершенством. Все сомнения рассеялись. Он приехал в пятницу вечером, а уже в воскресенье утром она сказала лорду Мельбурну, что «существенно пересмотрела свои взгляды на замужество». На следующее утро она сообщила ему, что все обдумала и решила выйти замуж за Альберта, а утром следующего дня послала за кузеном. Она приняла его наедине и «спустя несколько минут я сказала, что он, должно быть, догадывается, зачем я его позвала — и что я была бы очень счастлива, если бы он уступил этому моему желанию (жениться на мне)». Потом «мы обнялись, и он был так добр, так нежен». Она сказала, что недостойна его, он пробормотал, что был бы очень счастлив «das Leben mit dir zu zubringen» [17] Провести с ней всю жизнь (нем.). . Когда они расстались, и вошел Лорд М., она ощущала себя «счастливейшим человеческим существом». Сначала она завела разговор на отвлеченные темы, говорила о погоде и о прочих пустяках. Почему-то присутствие старого друга ее смущало. Но, наконец, собравшись с духом, произнесла: «Я все прекрасно уладила с Альбертом». «О! Слава Богу», — сказал Лорд М.

Это был определенно родственный брак. Принц Френсис Чарльз Августус Альберт Эмануэль Сакс-Кобургский — именно таким был его полный титул — родился всего через три месяца после своей кузины Виктории, и даже роды принимала одна и та же повитуха. Их бабушка, вдовствующая герцогиня Кобургская, с самого начала мечтала их поженить. Когда дети подросли, такое же желание возникло и у герцога, и у герцогини Кентской, и у короля Леопольда. Сам принц, с того самого дня, когда еще в трехлетием возрасте услышал от няни, что когда-нибудь его женой станет «маленький английский цветочек», никогда не думал ни о ком другом. Когда же впоследствии сам барон Стокмар одобрил его выбор, дело, казалось, окончательно решено.