Владимир Бешанов - Шестьдесят сражений Наполеона

25 апреля французы взорвали мину под большой башней. Передняя ее часть обрушилась, словно отрезанная бритвой. Находившиеся в башне защитники, орудия и боеприпасы посыпались в ров. Вследствие ошибки в расчетах минная галерея ушла в сторону, и вторая половина башни устояла. Но это уже не было проблемой. Остатки башни были снесены огнем 24-фунтовых орудий, и французские солдаты мгновенно овладели развалинами. Но радость их продолжалась недолго. За время осады противник успел соорудить за башней ретраншемент; вход в крепость был снова закрыт.

На развалинах башни французы устроили позицию для батареи, обстреливавшей ретраншемент и дворец Джеззар-паши. Одновременно другая батарея стала пробивать брешь во второй башне с восточной стороны. Стены крепости постепенно разрушались. Но зато рос ее гарнизон, который к тому же не испытывал недостатка в припасах. Турки вели оборону все более активно, постоянно контратаковали, уничтожая фашины и туры батарей. Более половины турецких солдат, как правило, гибли в этих вылазках, но их не страшила смерть и большие потери. Гарнизон Акры уже на треть превосходил силы осаждающих. Конечно, в открытом поле для Бонапарта это не имело бы большого значения. Но в условиях траншейной и минной войны, где солдаты сталкивались грудь в грудь, французы не имели преимуществ правильного строя, все решала индивидуальная подготовка бойцов. Причем потери Бонапарта в этих схватках оставались невосполнимы, а превосходство турок в численности непрерывно росло.

4 мая была пробита брешь во второй башне. К этому времени под нее также была подведена минная галерея. 5-го числа планировался генеральный штурм. Ночью турки провели свою галерею, перерезали всех французских саперов и обезвредили мину. Бонапарт перенес штурм ориентировочно на 9 мая. Но обстановка резко изменилась.

Ранним утром 7 мая осаждавшие увидели на горизонте массу судов — это с Родоса шла деблокадная армия, которую с таким нетерпением ждали в Акре. Бонапарт приказал немедленно поднять армию в ружье и бросил на приступ дивизию Ланна. Французы построились в три колонны. Первая, под командованием генерала Рамбо, вошла в крепость через брешь с восточной стороны; вторая, под руководством Ласкаля, прорывалась через большую башню. Ланн возглавил резерв. Колонне Рамбо удалось форсировать брешь, она ворвалась в город, но завязла в уличных боях до наступления темноты. Ночью подошедшие турецкие корабли высадили на берег свежие подкрепления, которые в жестокой контратаке выбили французов из города. Генерал Рамбо был убит. Турки тут же предприняли вылазку, овладели частью батарей и траншей, но вскоре были отбиты и загнаны в крепость. Вновь восстановилось шаткое равновесие.

Осада длилась уже два месяца: потери французов убитыми, ранеными, заболевшими чумой возрастали. Погибли генералы Кафарелли, Бона, Рамбо, Ланн, Дюрок, многие офицеры получили ранения. Французской армии грозила опасность быть уничтоженной под стенами крепости Сен-Жан д'Акр. Бонапарта это страшило. Он псе более убеждался, что его тающим войскам не хватает сил, чтобы овладеть этой ветхой крепостью, ставшей непреодолимым препятствием на пути его грандиозных замыслов. Не хватало снарядов, недоставало патронов, а подвоз их был невозможен. Все попытки штурмовых атак потерпели неудачу. Длительное сражение под стенами Акры было им проиграно. Через самое короткое время это станет очевидным для всех. К тому же 13 мая Бонапарт узнал от английских офицеров, что в Европе создана вторая антифранцузская коалиция и разгорается новая война. Директории было не до затерявшейся в песках экспедиции, и главнокомандующий посчитал нужным уйти.

Решение снять осаду было замаскировано удвоением силы обстрела. Вся французская артиллерия была сведена в батареи и непрерывно вела огонь по турецким укреплениям в течение шести дней. В это время раненые, больные и обозы направлялись в Яффу, госпитали эвакуировались в Каир. 20 мая покинула траншеи дивизия Репье. Ранним утром 21 мая вся остальная французская армия бесшумно снялась с позиций и двинулась вдоль побережья в обратный путь. Большинство осадных орудий были заклепаны и сброшены в море.

Обратный путь был еще тяжелее, чем наступление, потому что был уже конец мая и приближался июнь, когда страшная жара в этих местах усиливалась до невыносимой степени. Солдаты с трудом волочили ноги по горячим пескам, их постоянно мучила жажда. Рядом шумело бескрайнее море, но питьевой воды не было. Отступление осложнялось нехваткой лошадей, сворачиванием госпиталей. Раненых и больных не чумой брали с собой. Полсотни чумных, которых врач признал безнадежными, главнокомандующий приказал оставить и дать им сильные дозы опиума. Позже Бонапарт вспоминал: «В таких обстоятельствах я приказал бы отравить собственного сына».