Владимир Земцов - Великая армия Наполеона в Бородинском сражении [litres]

© Земцов В. Н., 2018

© ООО «Издательство «Яуза», 2018

© ООО «Издательство «Якорь», 2018

© ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Война 1812 г. стала важнейшей вехой в российской и мировой истории. Катастрофа Великой армии Наполеона в России обозначила многие из тех проблем, которые и по сегодняшний день продолжают волновать воображение исследователей и политиков многих стран мира. Что такое дух народа и что такое загадочная «русская душа»? Как должны строиться отношения между Западом и Россией в европейской и мировой политике? Как соотнести национальный интерес отдельных европейских стран с интересами Единой Европы? Что является решающим в принятии великих государственных решений – рок «исторической предопределенности», совокупная воля большинства общества или же решимость его отдельных лидеров? Поиски ответов на эти и многие другие вопросы, связанные с событиями 1812 г., кульминацией которых стало Бородинское сражение, привели к появлению в России и за рубежом почти необозримой исторической, художественной и публицистической литературы.

Столь длительный, а нередко и достаточно стойкий интерес к войне 1812 г. и Бородину предопределил рождение иллюзии о некоей «прозрачности» событий Бородинской битвы, об очевидности причин, ее породивших, хода и последствий. В сущности, все книги о Бородинском сражении длительное время с удивительным постоянством воспроизводили в каждой отдельно взятой стране одни и те же национально ограниченные сюжеты и вызывали одни и те же национально определенные чувства. Историческая память каждого народа, участвовавшего в сражении или наблюдавшего его издалека (как, например, обстояло дело с британцами и североамериканцами), оказалась основана на одном, строго определенном мифе-основании, созданном как путем воздействия коллективных представлений той или иной нации, так и благодаря манипуляциям, производимым с этим мифом государственной властью.

Помимо этих «ловушек» исторической памяти, была и другая причина, предопределявшая иллюзию «изученности» Бородинской битвы, а именно последовательное стремление историков к «научному», то есть фактически к структуралистски заданному, объяснению событий грандиозной битвы, когда все многообразие человеческих трагедий тех дней сводилось к неким общим социологизированным или военно-социологизированным схемам. Живые люди либо исчезали со страниц такого рода научных исследований, либо же превращались в заложников «объективных обстоятельств» социального, военного, политического или иного рода.

Сегодня, на наш взгляд, стал наблюдаться явный поворот к живому человеку прошлого, который боролся, страдал и умирал на Бородинском поле в 1812 г. Это стало возможным вследствие отказа исторической науки от идеи всеобщего детерминирования, отхода от жестких структуралистских подходов, благодаря появлению «микроисторической» парадигмы в гуманитарном знании. И все же проблема выбора познавательных процедур, с помощью которых мы смогли бы отделить «запрограммированность» в действиях участников тех далеких событий от результатов воздействия на их поступки неожиданных порывов воли или минутной слабости, эмоционального настроя или наполненности желудка, не становится менее сложной. В этой связи обращает на себя внимание опыт, уже накопленный исторической и военно-исторической психологией, военно-исторической социологией, военно-исторической просопографией и другими смежными направлениями в исследовании «человека воюющего» прошедших столетий [1] См., например: Коупленд Н. Психология и солдат. М., 1960; Иванов Ф. И. Реактивные психозы военного времени. М., 1970; Keegan J . The Face of Battle. L., 1976; Сенявская Е. С. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М., 1997; Ее же. Психология войны в ХХ веке. Исторический опыт России. М., 1999; Поршнева О. С . Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в период Первой мировой войны (1914 – март 1918 г.). Екатеринбург, 2000; Ее же. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. М., 2004; Военно-историческая антропология. Ежегодник. М., 2002–2005; Forrest A . Napoleon’s Men: The Soldiers of the Revolution and Empire. L., 2002; Bertaud J. P . Quand les enfants parlaient de gloire. L’armée au Coeur de la France de Napoléon. P., 2006; Furrer D . Soldatenleben. Napoleons Russlandfeldzug 1812. Paderborn, 2012; Кревельд М., ван. Трансформация войны. Пер. с англ. 2-е изд. М., 2015; Безотосный В. М . Закаленные эпохой. Российский генералитет Александра I. М., 2015; Ададуров В. В . Война цивилизаций: социокультурная история русского похода Наполеона. Киев, 2017. Т. 1; Целорунго Д. Г . Офицеры и солдаты российской армии эпохи Отечественной войны 1812 года: Социальные портреты и служба. Бородино, 2017; Goubina M . Russes et Français (1812–1818). Une histoire des perceptions mutuelles. P., 2017; и др. .