Дэвид Кинг - Битва дипломатов, или Вена, 1814

Как обычно, любое крупное сражение, начавшись более или менее осмысленно и организованно, превращается в хаос. Поле битвы накрыли густые облака черного пушечного дыма, смешавшегося с низкими тучами, затянувшими небо. Люди едва видели друг друга в сплошном мраке.

В этот день на грязном равнинном поле около трех миль в длину и полторы мили шириной сошлись в бою по меньшей мере 150 000 человек и 30 000 лошадей. Мушкетные пули стучали по палашам и кирасам, как «град по стеклам окон». Мелькали сабли, пики, со свистом разлеталась крупная картечь, неумолчно грохотали пушки, извергая еще больше дыма. За первые тридцать минут побоища на поле полегло около 10 000 человек убитыми и ранеными. Повсюду раздавались истошные крики искалеченных лошадей. Наверно, после Ватерлоо зародилось движение в защиту животных от жестокого обращения.

Французы, похоже, брали верх, и командующий союзными кавалеристами и конной артиллерией лорд Генри Уильям Паджет Эксбридж принял решение тоже пойти в наступление на противника. Он послал в атаку бригаду гусар «Хаусхолд бригейд» и полки тяжелой кавалерии «Юнион бригейд». Несмотря на численное превосходство французов, пять к одному, британцы добились потрясающего успеха, по крайней мере вначале. Они обратили в бегство французскую пехоту, захватили около 3000 пленных, орудия и двух наполеоновских «орлов». Нападение французов было отбито.

Как всегда, кавалеристы не смогли охладить свой пыл. Полки углубились далеко во вражеский стан. Наполеон заметил это и направил против них свежие эскадроны улан и драгун. Началась кровавая рубка. Атака «тяжелой кавалерии» захлебнулась. Не менее тысячи из двух с половиной тысяч всадников остались лежать на земле.

После того как отвлекающий маневр в Угумоне потерпел фиаско и атака графа д'Эрлона сорвалась, Наполеон предпринял еще более мощный удар по центру обороны Веллингтона.

Маршал Ней послал в бой две кавалерийские бригады I корпуса общей численностью 5000 всадников. Уильям Гроноу, девятнадцатилетний британец из Итона, воевавший в I полку гвардейской пехоты, так описывал кавалерийский натиск французов:

«Никто из тех, кто выжил в этой битве, до конца дней своих не мог забыть той страшной лавины всадников, двигавшейся по всему полю. На расстоянии они напоминали гигантские волны цунами, зловеще посверкивавшие саблями... Когда они приближались, казалось, вся земля дрожала под копытами коней. Очень трудно побороть ужас при виде этой жуткой движущейся массы».

Британские командиры дали ставшую знаменитой команду: «Приготовиться к встрече кавалерии!» Пехотинцы построились в каре. Солдаты в первом ряду опустились на одно колено, выставив вперед штыки, образовав стену, по описанию Уильяма Гроноу, «сверкающую сталью». За ними два ряда пехотинцев заряжали мушкеты, готовясь к бою.

Британские пехотные каре (квадраты) на самом деле были прямоугольниками: передняя и задняя линии больше боковых. Эти построения возникли на допущении того, что лошади побоятся наткнуться на стену из штыков. Действительно, вопреки современным изображениям героических кавалерийских атак кони, как правило, останавливались на расстоянии двадцати ярдов от каре, не обращая внимания на ругань всадников и крики «Vive l'Empereur!».

Считалось, что прежде чем атаковать каре, их следовало «обработать» артиллерией. Для пехотинца в каре пушечный огонь был особенно опасен. С точки зрения урона: в сравнении с ударами сабли, штыка или попадания пули восьми- и двенадцатифунтовые ядра увечили тела, ломали кости и отрывали головы. Наполеон так и поступил: начал с огня своих излюбленных «прекрасных дочек», как он называл двенадцатифунтовые пушки. Однако помешала грязь: ядра вязли и не летели рикошетом в пехотинцев; к тому же Веллингтон расположил их на обратной стороне склонов. Французская артиллерия не нанесла противнику того ущерба, на который рассчитывал Наполеон.

Веллингтон отдавал приказы, стоя под вязом у перекрестка дорог к северу от фермы Ла-Э-Сент или объезжая на коне передовые позиции войск, а Наполеон предпринимал одну атаку за другой. Британская пехота держалась стойко. Веллингтон удивлялся тактической негибкости Наполеона: «Черт подери этого парня! Он колотит как таран».

Один британский солдат сравнил непрекращающиеся атаки французской кавалерии с «морским прибоем, бьющимся о скалистый берег», «откатывающимся и накатывающимся снова с ревом, шипением и клокотанием». Жертвы были огромны с обеих сторон. Один только ирландский 27-й полк драгун «Иннискиллингз» из 750 человек потерял 450. Лишь один из восемнадцати участников битвы не был ранен в этот кровавый день.