Александр Волков - Музыка в камне. История Англии через архитектуру

Во всем этом заключалась не сила, а слабость его империи — колосса на глиняных ногах, которого свалила простая крестьянская девушка. Национализм Жанны д’Арк всего лишь реакция на национализм Генриха V. Последние приверженцы внутрисословного единства во Франции, вроде Филиппа Бургундского, были поставлены перед необходимостью выбирать — или с народом, или против него.

Войну Алой и Белой розы часто называют последним всплеском феодализма. Но даже самая разгульная феодальная вольница не приводила к столь печальным последствиям — фактической гибели государственной элиты. Для феодалов война была увлекательным занятием, где победителя ждала награда — воинские почести, новые земли. В XV в. в Англии шла борьба за национальное лидерство, вот почему она получилась столь кровавой. Поражения во Франции заставили устыдиться всех — от йомена до рыцаря. И каждый жаждал реванша. И каждый мнил себя спасителем отечества при слабом, никчемном монархе, коим являлся Генрих VI (1421–1471).

В начавшейся суматохе участвовали почти все англичане, а не только знать. Герцога Глостера умертвили с согласия парламента, направляемого Эдмундом Бофором и графом Суффолком. Самого Суффолка казнили простые моряки, но за ними стоял Ричард Йоркский. Судя по всему, Йорки организовали и восстание Джека Кэда в 1450 г. Правящий дом спасли горожане, которым претили откровенно разбойничьи повадки восставших.

В итоге состоятельные буржуа, заседавшие в нижней палате, обрели немыслимые привилегии. Именно палата общин первой выдвинула предложение объявить Ричарда Йоркского наследником трона. Ее члены чувствовали себя избранными во всех смыслах слова, ведь статут 1429 г. закрепил право голоса лишь за теми землевладельцами, которые могли заплатить 40 шиллингов. Авторы закона резонно утверждали, что участие в выборах людей «небольшого состояния или достоинства» ведет к убийствам и мятежам.

Но убийства все равно начались. Почти каждое сражение этой войны превращалось в резню под лозунгом «Пощады не будет». Тактическими достижениями Генриха V никто не пользовался. Лишь через двести лет англичане снова научатся воевать благодаря военному гению Оливера Кромвеля. Столкновения Ланкастеров и Йорков какие-то нелепые, сумбурные. Битва при Таутоне (29 марта 1461 г.) сопровождалась метелью. Битвы при Уэйкфилде (30 декабря 1360 г.) и при Тьюксбери (4 мая 1471 г.) походили на драки. А битва при Барнете (14 апреля 1471 г.) из-за сильного тумана вообще превратилась в трагикомедию. Вошедший в моду полный доспех усиливал ощущение гротеска.

Герцог Йоркский мог бы избежать дальнейшего кровопролития, если бы воспользовался своим шансом после первой битвы при Сент-Олбансе (22 мая 1455 г.). Однако он предпочел действовать законным путем, созвав парламент от имени короля. Мог ли он поступить иначе? Абсолютистские тенденции, имевшие место прежде — в правление Иоанна Безземельного, Эдуарда II, Ричарда II — пресекались на корню. Теперь времена изменились. Генрих VI не годился на роль тирана, но любого другого диктатора народ охотно принял бы, так как чувствовал себя причастным к управлению государством. Вскоре Тюдоры, чьи права на престол просто смехотворны, продемонстрируют, как можно царствовать без ограничений, опираясь на выходцев из низов и приструнив родовое дворянство. Ричард Йоркский придерживался старых феодальных принципов, и потому его голова увенчала ворота Йорка. Ричарду Невиллу, графу Уорику, также недоставало наглости и напористости. Зато ими обладала Маргарита Анжуйская, давшая соответствующее воспитание своему сыну — наследному принцу [17] Во второй битве при Сент-Олбансе (17 февраля 1461 г.) она обратилась за советом к семилетнему Эдуарду: «Какой смертью должны умереть эти два рыцаря?» — «Им нужно отрубить головы», — отчеканил мальчик. . Но англичанам была памятна авантюра королевы Изабеллы, и они вряд ли потерпели бы еще одну француженку.

Сластолюбивый Эдуард IV (1442–1483), сын Ричарда Йоркского, мог бы стать основателем династии, подобной тюдоровской, но собственные страсти прежде времени увлекли его в могилу. При его дворе царили вполне ренессансные нравы, а Вудвиллы — типичнейшая семейка выскочек, вкусивших благ, коими их щедро снабжал коронованный зять [18] Волков А. В. . Тюдорам Эдуард оставил три важнейших завета.

Во-первых, пополнять казну можно с помощью политического шантажа. Договорившись с Карлом Смелым, Эдуард вторгся во Францию, но, попугав Людовика XI и получив с него 75 тысяч крон отступных и 50 тысяч ежегодных, удалился восвояси, не слушая проклятий обманутого герцога Бургундии.