Лев Безыменский - Тайный фронт против второго фронта

В предмюнхенский период роковую роль сыграли многие американские деятели из изоляционистского лагеря, которые ставили на Гитлера. Глубокие истоки подобной недальновидной политики коренились в настроениях тех империалистических групп, которые чувствовали себя близкими к гитлеровской Германии. За кулисами мировой политики они действовали в пользу сговора с Гитлером.

Если говорить о политике США в мюнхенский период, то нельзя не сказать о Джозефе Кеннеди — человеке, который поддерживал курс на «умиротворение» агрессора не менее энергично, чем Невилл Чемберлен или Эдуард Даладье. Давний знакомый Рузвельта, Кеннеди был не только миллионером, но и заметным политиком. В 1934 году он занял пост председателя комиссии по реформе банковского дела, несмотря на то что его крупные спекуляции на бирже и с земельными участками уже привлекали внимание соответствующих комиссий конгресса. Свою деловую карьеру Джозеф Кеннеди начал как директор верфи, принадлежащей стальной монополии «Бетлехэм стил» и поставлявшей военные суда для флота. Женатый на дочери мэра Бостона, Кеннеди в 1932 году стал активным участником сбора средств в поддержку кандидата на пост президента от демократической партии Рузвельта (Кеннеди ассигновал сначала 25, затем 50 тысяч долларов и сам собрал на Уолл-стрит еще 100 тысяч).

Кеннеди располагал прекрасными связями на Уоллстрит, в том числе с Амадео Джаннини («Бэнк оф Америка») и Оуэном Юнгом — «отцом» планов Дауэса — Юнга. Не менее тесными были его связи с католической церковью — нью-йоркским кардиналом Фрэнсисом Спеллманом и с самим Ватиканом, где поддерживал контакт с кардиналом Пачелли — будущим папой Пием XII, который, посещая США, встречался и с Кеннеди. Джозеф Кеннеди стал ценным кандидатом на дипломатический пост, ибо так обычно использовали миллионеров, оказывавших поддержку президенту. Хотя он придерживался иных взглядов, чем Рузвельт (уже тогда Кеннеди именовал себя изоляционистом), президент доверил ему в 1937 году весьма важный пост в Лондоне и право прямой корреспонденции (минуя госдепартамент).

Появление Кеннеди в Лондоне было встречено без восторга. Католик, в чьих жилах текла ирландская кровь, да ехце вдобавок ведущий деятель американского судостроения, наносившего серьезные удары своим английским конкурентам, — все это шокировало официальный Лондон. Однако прибыв весной 1938 года на туманные берега Темзы, он быстро наладил контакт с Форин оффис [10] Общепринятое обозначение британского министерства иностранных дел. и — что еще важнее — с Чемберленом, ибо симпатизировал его курсу гораздо больше, чем курсу своего президента.

Ситуация 1938 года требовала многого, в первую очередь определения позиции перед нараставшими симптомами агрессии. Решение Чемберлена было однозначно: предать Чехословакию. Кеннеди его поддержал. Без прямых полномочий на то от Рузвельта он заявил 30 августа премьер-министру Великобритании, что «какой бы курс ни взял Чемберлен, президент его поддержит».

Но был ли Кеннеди одинок?

В день вручения верительных грамот новым послом Соединенных Штатов в Германии Хью Вильсоном (весной 1937 года он сменил посла Додда, неугодного нацистам своими взглядами) в зале имперской канцелярии произошел любопытный случай. Господин рейхсканцлер и фюрер великогерманского рейха Адольф Гитлер принимал грамоты в своем кабинете, а остальной персонал посольства выстроился в мраморном фойе. Посол представлял Гитлеру одного дипломата за другим. Когда же очередь дошла до военного атташе — высокого офицера в звании полковника генштаба армии США, Гитлер пожал ему руку и вдруг спросил:

— Послушайте, ведь мы когда-то встречались?

— Так точно, господин рейхсканцлер, — ответил полковник на отличном немецком языке, — в Мюнхене, в 1922 году.

— Ах, помню, помню, — заметил Гитлер, — ведь вы познакомили меня с Ханфштенглем…

Так произошла новая встреча Гитлера с Трумэном Смитом — уже не капитаном, а полковником. Смит работал в Берлине уже несколько лет, с августа 1935 года. После своего «дебюта» в германских делах в 20-е годы он продолжал свою карьеру военного разведчика, побывал на маневрах рейхсвера в Восточной Пруссии в 1932 году, а в 1935 году занял пост военного атташе. Здесь ему предстояла немалая работа, если учесть, что именно в эти годы в Германии создавался инструмент будущей войны — многомиллионный вермахт и, что особенно интересовало американский генштаб, мощная авиация. Но нас интересует не Смит-разведчик, а Смит-политик: ведь и в этой роли он немало преуспел…