О Рогова - Богдан Хмельницкий

- Что такое? - в тревоге спросил Хмельницкий.

- Ляхи за нами по пятам гонятся!

Ивашко тотчас же нашелся.

- Нам надо взять в сторону и скрыться в том лесочке, так как теперь нам от них не ускакать. Мы выиграем время, а как стемнеет, можем продолжать путь дальше.

Густой лес на краю оврага хорошо укрыл беглецов. След их терялся в ручье, текшем по оврагу и скрывавшемся за опушкой. Богдан поставил по опушке несколько сторожевых, они тихо спешились и спрятались за деревьями, остальные же отошли в глубь, соблюдая всевозможную осторожность. Нельзя было себе представить, чтобы неприятель не выследил их позиции; но дело было главным образом в том, чтобы выиграть время и не выдать сразу своей малочисленности.

Отряд, посланный в догоню за Хмельницким, состоял из пятисот казаков и трехсот жолнеров. Доехав до оврага, польский отряд выставил разведчиков. Сперва они поискали следов и, не найдя их, донесли своим начальникам, что, по-видимому, казаки скрываются в лесу. Тогда вся залога окружила лес и остановилась в выжидательной позиции, не решаясь напасть. Поляки совершенно верно рассчитали, что, когда смеркнется, казаки захотят пробиться дальше. Богдан между тем советовался со своими товарищами.

- Нам нет другого исхода, как попытаться побить поляков их же оружием. В этой залоге у меня есть несколько доброжелателей между регистровыми. Надо, во что бы то ни стало, переговорить с ними. Кто из вас отважится на это?

- Я, батько! - нисколько не задумываясь, вызвался Ивашко.

- И я тоже! - отозвался и Брыкалок.

Нашлись и еще охотники, но Хмельницкий заявил:

- Двоих довольно! Смотрите же, други, - сказал он, обращаясь к обоим запорожцам, - от вашего уменья зависят наша жизнь и спасение. Будьте мудры и красноречивы, говорите то, что вам Бог на душу положит.

- Слушаем, батько! - ответили казаки.

К ночи жолнеры выбрали удобную позицию в овраге у ручья, а казакам приказали оцепить лес и стеречь Хмельницкого. При малейшей попытке его к бегству они рассчитывали тотчас же быть наготове и во-время поспеть ко всеобщей схватке. Густая цепь казаков неподвижно стояла настороже с атаманами во главе, зорко всматриваясь в темноту ночи. Вдруг недалеко от одного из атаманов в овраге раздалось глухое, едва слышное: "гук-гук!" Окрик этот слишком был знаком казацкому уху; так обыкновенно вольные казаки перекликались с регистровыми, когда нужно было переговорить о чем-нибудь важном.

- Кто там? - также тихо откликнулся атаман.

- Братья казаки! - был ответ.

- Что вам нужно?

- С поручением от Богдана, - тихо произнес Ивашко, наполовину показываясь из оврага.

Ближайшие казаки придвинулись к послам и образовали тесный круг. В первую минуту атаман сжал в руке саблю, предполагая какой-нибудь обман; но увидя безоружных запорожцев, тотчас опустил руку и ласково спросил:

- Какое же поручение ваше?

Ивашко снял шапку и низко поклонился на все четыре стороны; то же сделал и брыкалок.

Брыкалок начал:

- Братья казаки! Послал нас к вам батько наш Богдан, чтобы удержать вас. Для чего вы на своих идете? Нам ли, казакам, дружить с ляхами? Богдан вступился за правое дело, за веру православную, а вы хотите поднять на него руку.

Пока он говорил, все казаки собрались вокруг него и внимательно слушали.

- Если вы пойдете с ляхами на веру нашу благочестивую, то дадите за это ответ Богу, - прибавил Ивашко.

В толпе пронесся ропот, а Брыкалок продолжал:

- Разве не теснят вас ляхи так же, как и нас, вольных казаков, разве не терпите вы от них всякое надругание? И чем виноват пан Богдан, за что его преследуют? Только за то, что он, осмеянный и поруганный панами, стоит за правду, за народ русский и не потакает панским беззакониям... Как хотите, братья казаки, - закончил он, - вас больше, чем нас, вы можете нас перебить, а мы на вас рук не подымем.

Вся толпа загудела; казалось, все ненависть к ляхам сразу пробудилась:

- Смерть ляхам! На погибель! - кричали они и бросились с обнаженными саблями в овраг.

Брыкалок и Довгун не ожидали такого скорого полного успеха. Они поспешили к Богдану с радостной вестью. Все вскочили на коней и тоже отправились в овраг.

Поляки в первый момент не поняли, в чем дело. Они думали, что Богдан вышел из засады, и недоумевали, зачем казаки несутся прямо на них. Но услышав зловещий клич, они сразу догадались об измене. Защищаться было невозможно, единственным спасением для них было бегство. Кто успел, вскочил на коня и помчался; кто не поспел убежать, того зарубили на месте. Впрочем и из беглецов немногим удалось спастись, так как ровная топкая местность не представляла прикрытий и замедляла бегство. Никто из польской залоги не решился остаться на Сечи, все спасшиеся ушли в Польшу. Хмельницкий вернулся во главе пятисотенного отряда и был торжественно встречен на Сечи. Запорожцы устроили шумное торжество: каждый курень выкатил от себя бочку горилки и пятьсот вновь прибывших скоро так напраздновались, что их пришлось разносить по куреням на руках.