Владимир Райцес - Процесс Жанны д'Арк

Таков был замысел англичан: судить героиню Франции на французской земле французским церковным судом и за счет самих же французов.

3 января 1413 г. его величество Генрих VI, король Англии и Франции, особой грамотой передал своему «любимому и верному советнику» епископу Бовескому по его просьбе «женщину, которая называет себя Жанной-Девой», для суда над ней и приказал, «чтобы всякий раз, когда это понадобится названному епископу, люди [короля] и чиновники, которым поручена ее охрана, будут выдавать ему сию Жанну, чтобы он мог ее допрашивать и судить согласно богу, разуму, божественному праву и святым канонам» (Т, I, 14, 15).

С этого момента Жанна теряла статус военнопленной и становилась подсудимой церковного трибунала. И с этого же момента ее должны были перевести из светской королевской тюрьмы в тюрьму архиепископскую, поместив в особое женское отделение, которое обслуживали монахини. Это было непреложным процессуальным требованием церковного судопроизводства. Папские законы (декреталии) и наставления инквизиторам категорически запрещали держать лиц, подозреваемых в преступлениях против веры, в государственных или частных тюрьмах на том основании, чтобы не дать возможности еретикам распространять заразу, и церковные суды в своей практике следовали этому правилу неукоснительно.

Жанну же оставили в королевской тюрьме. Когда на первом заседании трибунала кто-то из асессоров осмелился указать на это явное нарушение процессуальных норм инквизиционного судопроизводства, Кошон резко осадил не в меру ретивого советника и наотрез отказался перевести подсудимую в церковную тюрьму. «Это, - сказал он, - не понравится англичанам» (Q, II, 8). Довод оказался вполне достаточным для того, чтобы асессоры раз и навсегда утратили интерес к условиям содержания подсудимой. Это была не их забота.

Как уже говорилось выше, первое время Жанну держали в железной клетке. Лишь в конце февраля, когда начались допросы, ее перевели в одиночную камеру, находившуюся под лестницей, которая вела на первый этаж большой башни Буврейского замка. Узкая амбразура выходила на внутренний двор; в камере стоял деревянный топчан, который позже заменили железной кроватью, намертво прикрепленной к каменным плитам пола. Не полагаясь на прочность стен и бдительность стражи, Уорвик приказал заковать заключенную в кандалы; их снимали. когда Жанну выводили на очередной публичный допрос. Днем ее опоясывали цепью длиною в пять-шесть шагов, которая крепилась к массивной балке. Все эти меры предосторожности были вызваны не только жестокостью тюремщиков, но и их страхом перед колдовскими чарами Жанны: боялись, что «ведьма» ускользнет.

Ее по-прежнему сторожили пятеро английских солдат, выбранных среди самых отъявленных головорезов; их называли «гуспилёрами» (от французского глагола houspiller - драться, сквернословить) (Q, II, 154). На ночь трое из них оставались в камере, двое других бодрствовали с наружной стороны двери. Во время своих долгих дежурств стражники изощрялись в бесконечных и разнообразных издевательствах над заключенной.

В таких условиях Жанна находилась не день, и не неделю, и немесяц, а без малого полгода - с самого начала процесса и до самого его конца.

Суд над Жанной д’Арк был инквизиционным процессом по делу веры, т. е. уголовным процессом, который церковные власти возбуждали против человека, отклонившегося от ортодоксальной религии. Исключительная компетенция в делах такого рода принадлежала церковному трибуналу. В католических странах суд над еретиком осуществлял епископ или монах-инквизитор - уполномоченный чрезвычайного органа, созданного папством в XIII в. для борьбы с ересью. В тех случаях, когда один из них вел процесс самостоятельно (а это бывало чаще всего), ему вменялось в обязанность держать другого в курсе дела; приговор выносился от их общего имени. В особо важных случаях - к их числу был отнесен и процесс Жанны - епископ и инквизитор судили совместно.

Свое право судить Жанну д’Арк Кошон основывал на том, что подсудимая была взята в плен на территории бовеской епархии. С точки зрения канонического права его притязания выглядели не вполне безупречно, поскольку в этом праве никогда не был четко сформулирован самый принцип ответственности еретика перед трибуналом по месту ареста. [17] Eymerici F. Nicolai . Directorium Inquisitorum cum commentariis Francisci Pegnae. Roma, 1637, стр. 585-591. Когда в 1455 г. материалы руанского процесса были переданы на консультацию специалистам в области церковного права, то кое-кто из них пришел к заключению о неправомочности Кошона как судьи в данном процессе. Авторитетный французский канонист Пьер Л'Эрмит указывал, в частности, на то, что Жанна не проживала на территории бовеского епископства и не совершила там никакого преступления. Сам же факт ее ареста на этой территории не давал еще Кошону бесспорного основания выступить в качестве судьи.