Мих. Ал.26 и Марк Николаевич - им вечная память за "Короб-2" Без них не увидел бы света. 19.II.1916 И вот начнется "течение Розанова" в литературе (знаю, что начнется). И будут говорить: "Вы знаете: прочитав Р-ва, чувствуешь боль в груди..." Господи: дай мне в то время вытащить ногу из "течения Розанова". И остаться - одному. Господи, я не хочу признания множества. Я безумно люблю это "множество": но когда оно есть "оно", когда остается "собою" и в своем роде тоже "одно". Пусть. Но и пусть я - "я". О себе я хотел бы 5-7, и не более 100 во всей России "истинно помнящих" Вот одна мне написала: "Когда молюсь - всегда и о вас молюсь и ваших". Вот. И ничего - еще. 20.II.1916 ...дело в том, что "драгоценные металлы" так редки, а грубые - попадаются сплошь. Это и в металлургии, это и в истории. Почему железа так много, почему золото так редко? Почему за алмазами надо ехать в Индию или Африку, а полевой шпат - везде. Везде - песок, глина. Есть гора железная "Благодать"27. Можно ли представить золотую гору? Есть только в сказках. Почему в сказках, а не в действительности? Не все ли равно Богу сотворить, природе - создать? Кто "все мог", мог бы и "это". Но - нет. Почему - нет? Явно не отвечает какому-то плану мироздания, какой-то мысли в нем. Так и в истории. Читается ли Грановский? Все предпочитают Кареева, Шлоссера28, а в смысле "философии истории" - Чернышевского. Никитенко был довольно проницательный человек и выразил личное впечатление от Миртова ("Исторические письма"), что это - Ноздрев29. Ноздрев? Но он при Чичикове был бит (или бил - черт их знает), а в эпоху Соловьева и Кавелина, Пыпина и Дружинина был возведен в степень "преследуемого правительством гения". Что же это такое? Да, железа много, а золота мало. И только. Природа. Что же я все печалюсь? Отчего у меня такое горе на душе, с университета. "Раз Страхова не читают - мир глуп". И я не нахожу себе места. Но ведь не читают и Жуковского. Карамзина вовсе никто не читает. Грановский не читаем: Киреевский, кн. [В].Ф.Одоевский - многие ли их купили? Их печатают благотворители, но напечатанных их все равно никто не читает. Почему я воображаю, что мир должен быть остроумен, талантлив? Мир должен "плодиться и множиться", а это к остроумию не относится. В гимназии я раздражался на неизмеримую глупость некоторых учеников и тогда (в VI-VII кл.) говорил им: - "Да вам надо жениться, зачем вы поступили в гимназию?". Великий инстинкт подсказывал мне истину. Из человечества громадное большинство из 10000 9999 имеют задачею - "дать от себя детей", и только 1 - дать сверх сего "кое-что". Только "кое-что": видного чиновника, оратора. Поэт, я думаю, приходится уже 1 на 100000; Пушкин - 1 на биллион "русского народонаселения". Вообще золота очень мало, оно очень редко. История идет "краешком", "возле болотца". Она, собственно, не "идет", а тащится. "Вон-вон ползет туман, а-громадный". Этот "туман", это "вообще" и есть история. Мы все ищем в ней игры, блеска, остроумия. Почему ищем? История должна "быть" и даже не обязана, собственно, "идти". Нужно, чтобы все "продолжалось" и даже не продолжалось: а чтобы можно было всегда сказать о человечестве: "а оно все-таки есть". "Есть". И Бог сказал: "Плодитесь и множитесь", не прибавив ничего о прогрессе. Я сам - не прогрессист: так почему же я так печалюсь, что все просто "есть" и никуда не ползет. История изнутри себя кричит: "не хочу двигаться", и вот почему читают Кареева и Когана. Господи: мне же в утешение, а я так волнуюсь. Почему волнуюсь? 29.II1916 Он ведь соловушка - и будет петь свою песню из всякой клетки, в которую его посадят. Построит ли ему клетку Метерлинк и назовет его "Синей Птицей"30. Новый Т.Ардов31 закатит глаза - запоет: "О, ты синяя птица, чудное видение, которое создал нам брюссельский поэт. Кого не манили в юности голубые небеса и далекая незакатная звездочка..." Или построит им клетку Л.Толстой и назовет ее "Зеленой палочкой"32 И скажет Наживин33 : "Зеленая палочка, волшебный сон детства! Помните ли вы свое детство? О, вы не помните его. Мы тогда лежали у груди своей Матери-природы и не кусали е°. Это мы, теперь взрослые, кусаем ее. Но опомнитесь. Будем братья. Будем взирать на носы друг друга, закопаем ружья и всякий милитаризм в землю. И будем, коллективно собираясь, вспоминать зеленую палочку". Русскому поэту с чего бы начать, а уж продолжать он будет. И это банкиры знают. И скупают. Говоря: "Они продолжать будут. А для начала мы им покажем Синюю птицу и бросим Зеленую палочку". (ХL-летний юбилей "Н.Вр.")34 9.III.1916 Я всю жизнь прожил с людьми мне глубоко ненужными. А интересовался издали.
Читать дальше
