Валерий Дёмин - Русь нордическая

Главная идея настоящей книги (о чем было заявлено в самом ее начале) заключается в утверждении: Россия — не Запад и не Восток, Россия — это прежде всего Север, причем не столько в географическом смысле данного понятия, сколько в формационном, социокультурном и духовном. Именно в данном смысле мы с полной на то уверенностью можем говорить о России как главной наследнице и хранительнице нордических гиперборейских традиций. Сказанное проявляется во всем, включая неосознанные, дремлющие в самых глубинах души чувства отдельного человека. Когда Лермонтов, не задумываясь, называет Север «милым», а Тютчев величает «чародеем», противопоставляя его безликому и чуждому Югу, когда Есенин в «Персидских мотивах» вдруг, как бы очнувшись, неожиданно вопрошает: «Потому, что я с Севера, что ли…», — этими словами и эпитетами великие русские поэты лапидарно выразили то, что носит в своем сердце каждый россиянин.

Но и географический (точнее — геофизический) фактор играет здесь далеко не последнюю роль. Этому вопросу, так или иначе, была посвящена вся глава. К сказанному там необходимо добавить следующее: не случайно ведь Русское Заполярье никогда не было уступлено или сдано никакому врагу. Сколько раз пыталась Шведская корона захватить, аннексировать и даже купить территории, относящиеся ныне к Мурманской области. Ни при Иване Великом, ни в годы малоуспешной Ливонской войны, ни в тяжелую годину польско-шведской интервенции, когда были оккупированы Москва, Псков и Новгород Великий, ни во время затяжной Северной войны вражеские стяги не поднимались над Кольским заливом. А в годы Второй мировой войны? Разве не факт, что мощнейшая германская армия, захватившая пол-Европы и за каких-нибудь несколько месяцев дошедшая почти до самой Москвы, была в то же время остановлена на дальних подступах к Кольскому заливу и Мурманску и до окончания войны не смогла больше продвинуться вперед ни на пядь.

Учитывая, безусловно, законы стратегии и тактики, а также направление главного удара и сосредоточение основной массы немецких войск, — все же нельзя отделаться от мысли, что на всем протяжении фронта — от Баренцева до Черного моря — фашистским дивизиям противостояла одна и та же Советская Армия. Прояви она на западных и южных рубежах такое же мужественное сопротивление как и на северных, неизвестно еще, как бы сложилась обстановка на всех фронтах. Казалось, сама Северная земля встала на защиту своих священных рубежей. Не зря, выходит, именно здесь великий русский подвижник и мыслитель-космист Николай Федорович Федоров (1829–1903) еще в конце XIX века предлагал построить новую столицу России. еще в конце XIX века он вдохновенно и провидчески предсказал северную будущность России, неотделимую от геополитического, космософского и эзотерического значения Мурманского края. Кольский полуостров, древняя гиперборейская земля — это край, где прошлое встречается с будущим:

«Для нас, отрезанных от океана, запертых в Балтийском, Черном и Японском морях, для нас есть только один выход в океан, выход в Студеном море, в никогда не замерзающих заливах Рыбачьего полуострова, в бывших владениях Троицко-Печенгского монастыря, сожженного шведами (1590 г.), основанного св. Трифоном, апостолом лопарей, на границе Западного (атлантического) <���океана> с Северным, или, вернее, на первом, чем на последнем, потому что Рыбачий полуостров омывается Гольфстримом. Только временная морская столица-порт, как конечный пункт Владивосточной трансконтинентальной пороги, может нас избавить от англо-немецкого господства, надвигающегося на нас. <���…> Столица, перенесенная на перешеек или волоки между Мотовскою губою и Варангским заливом, имея передовой пост на мысу под 70º северной широты (на 10º севернее Петербурга и почти на 15º от Москвы) получит многообразное значение: заменит С.-Петербург, освободит Россию от западного влияния. <���…> Перемена <���в жизни> в перенесении <���столицы> находит свое наглядное выражение. Как есть полюсы геометрические, магнитные, термические (наибольшего холода), так будет полюс социальный — полярная столица» [171].

Надо полагать, что воображению Федорова рисовались не однообразные и унылые ряды казенных зданий, а космизированные формы парящих над землей и океаном общественных дворцов, храмов, музеев и библиотек, построенных по небывалым технологиям из неведомых материалов. Полуостров Рыбачий, где «русскому Сократу» привиделась новая столица России («родимая наша земля», как поется в известной песне военных лет), на протяжении всей Великой Отечественной войны оставался неприступной твердыней, куда так и не ступила нога фашистских захватчиков. Нет сомнения, что его еще ожидает великое будущее — как и другие территории Арктики, именовавшиеся когда-то Гипербореей. Много кому хотелось бы присвоить себе право на Север, объявить древние гиперборейские земли принадлежащими им и только им (последними в этом ряду были германские нацисты). Затея бессмысленная и смехотворная!