Валерий Дёмин - Русь нордическая

То, что язык далеко не всегда связан с процессом мышления, доказывают и последние исследования британских ученых из Шеффилдского университета, наблюдавших за пациентами, которые страдали тяжелой формой потери речи. Эти люди утратили способность понимать, речь и правильно говорить. Например, хотя они понимали слова «лев», «охотиться», «человек», они не могли понять в чем различие предложений «Человек охотится на льва» и «Лев охотится на человека». В то же время, когда им предлагали справиться с примерами типа «52 — 11» и «11 — 52» (что по структуре то же самое, что и приведенные выше предложения), проблем у них не возникало. Отсюда был сделан вывод, что, несмотря на большие проблемы с языком, эти люди показывали развитые мыслительные способности, что говорит об автономности функций языка и мышления. Обоснованно выглядит также и предположение, что математические способности могут существовать вне языка. Тем самым исследование поставило под вопрос положение о том, что язык — главная причина отличия мыслительных процессов человека от процессов в мозгу животных. Одновременно результаты нынешних исследований вступают в противоречие с данными французских ученых, утверждающих, что вычисления задействуют лобные доли мозга — зону, которая, как считается, несет ответственность за словесные ассоциации. Выводы британских ученых затрагивают также вопрос о том, что же все-таки делает человека непохожим на остальных животных. По мнению многих специалистов, люди гораздо умнее животных именно потому, что язык дает им возможность мыслить более упорядоченно. Однако результаты, полученные британскими исследователями, показывают, что ум и язык вовсе не так тесно связаны [16] Известия. 19 февраля 2005 г. .

Прекрасно понимаю: очень многим большинство из высказанных выше соображений придется не по нраву. Господствующая научная парадигма на сегодня совершенно иная. Но на то она и парадигма, чтобы рано или поздно уступить место иной концепции. Избранная тема необъятна, и в попытке разобраться в ее основаниях я, к счастью, не одинок. В конце XX века наибольший вклад в разработку данной проблемы внес известный математик и философ Василий Васильевич Налимов (1910–1997). Главная идея его собственно философских публикаций, которую ему удалось изложить незадолго до смерти: исходные смыслы любых понятий, коими мы оперируем, находятся вне человеческого сознания, образуя объективное семантическое поле мироздания. (До выхода в 1989 году монографии «Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности», изданной за счет средств автора, философские работы профессора Налимова в России игнорировались и не публиковались.) По существу же он отстаивал и развивал на математической основе старую платоновскую концепцияю мира идей-эйдосов, извечно и независимо от людей, существующих во Вселенной.

Известный лингвист, доктор филологических наук Юрий Сергеевич Степанов разработал иной подход к проблеме. Его многолетние изыскания суммированы в обширном труде «Константы: Словарь русской культуры» (М., 2001). Считая культуру автономной сферой бытия и самоорганизующейся информационной системой, он полагает, что в ее фундаменте лежит N-oe количество концептов, представляющих собой смысловые константы бытия. Человек, интеллектуальные сообщества, социум в целом — всего лишь «энергодатели», своего рода внешние импульсы, запускающие механизмы культуры. Общее количество концептов (или, если хотите, базовых фундаментальных понятий) не более полусотни: мир, человек, душа, мать (в том числе — Мать Земля), отец, любовь, вера, радость, воля, правда, истина, знание, слово, язык, святое, закон, время, вечность и др. Весь вопрос в том, каким смыслом, когда и как они наполнились? Каков их ноосферный прообраз и источник в объективном мире? Впрочем, последний вопрос особых затруднений не вызывает. Ибо главным источником любых концептов или смыслов как раз и выступает тот самый мир, который был, есть и будет, существовал всегда и будет существовать вечно — независимо от того, что о нем думают ученые и философы всех эпох и народов.

Неспроста ведь практика свидетельствует, что при трансляции конкретного понятия или образа на чужом языке вовсе необязательно знать этот самый язык. В некоторых опытах «передачи мысли на расстояние» как раз и зафиксированы подобные ноосферные ситуации. Есть и другие свидетельства. Замечательный мансийский поэт и мой соратник-гипер-бореец Юван Шесталов, много размышлявший и писавший по проблемам Гипербореи и былой общности древних культур, сумел интуитивно прочувствовать и передать в стихотворной форме ноосферную сущность и предопределенность Слова вне зависимости от его конкретной языковой принадлежности, — напротив, наглядно доказывающие прошлое языковое единство. Юван Шесталов дает следующую философско-поэтическую расшифровку архаичной лексемы «тор», общей для многих, ныне разобщенных языков, а в его родном, мансийском, языке положенной в основу понятия Бога — Торума (привожу стихотворение полностью ввиду его мировоззренческой значимости):