Энвер Ходжа - Хрущевцы

Советские офицеры, находившиеся в Албании, приказы о том, как вести себя, получали прямо из Москвы, где в те дни мы имели острые споры с Хрущевым, Микояном, Сусловым и др.

Еще на первой встрече, которую Микоян и его коллеги имели с нами 10 ноября в Москве, взяв слово, он попытался напугать нас:

— Ваши офицеры на Влерской базе, — сказал он, — плохо обращаются с нашими. Не хотите ли вы выйти из Варшавского Договора?

Мы тут же дали заслуженный отпор Микояну, который, после целого ряда лет «замечаний» и «советов», теперь угрожал нам. Мы напомнили ему низменные поступки советских офицеров на Влерской базе, особенно подлые деяния одного из советских «контр-адмиралов» который, сказал я Микояну, «может быть кем угодно, но не контр-адмиралом»; я напомнил ему заявления Гречко и Малиновского, которые также грозили нам исключением из Варшавского Договора и т. д.

Он замялся и увильнул от ответа, стараясь не брать ничего на себя, однако два дня спустя с такой же угрозой обратился к нам и Хрущев.

— Если хотите, мы можем снять базу, — вскрикнул он в то время, как мы говорили о возникших больших разногласиях.

— Вы этим угрожаете нам? — заметил я.

— Товарищ Энвер, не повышайте голоса, — вмешался Хрущев. — Подводные лодки — наши.

— И ваши и наши, — ответил я, — ведь мы боремся за социализм. Территория базы — наша. Относительно подводных лодок у нас имеются подписанные соглашения, признающие за албанским народом права на них. Я защищаю интересы своей страны. Так что, знайте, база наша и нашей останется.

После нашего возвращения из Москвы провокации на базе усилились и, в целях внушения и оказания давления на нас, в Тирану прибыли заместитель советского министра иностранных дел Фирюбин и два других «зама»: первый заместитель начальника генерального штаба Советской армии и Советского военно-морского флота Антонов и заместитель начальника генерального штаба Советского военно-морского флота Сергеев.

Они приехали якобы для того, чтобы «договориться», а на деле они принесли нам ультиматум:

— Влерскую базу полностью поставить под единую советскую команду, подчиняющуюся главнокомандующему вооруженными силами Варшавского Договора.

— Здесь хозяевами являемся мы, — коротко и ясно ответили мы им. — Влера была наша и нашей остается.

— Это решение командования Варшавского Договора, — угрожающе заявил Фирюбин, бывший советский посол в Белграде во время примирения Хрущева с Тито.

Мы дали ему достойную отповедь, и он, попытавшись запугать нас заявлением: «Мы отберем у вас корабли, и вас поглотят империалисты», уехал обратно вместе с обоими сопровождавшими его генералами.

За ним в Тирану прибыл командующий Черноморским флотом, адмирал Касатонов, с задачей забрать не только 8 подводных лодок и плавучую базу, которые обслуживали советские экипажи и которые также были собственностью албанского государства, но и ранее принятые нами подводные лодки. Мы решительно заявили ему: либо в соответствии с соглашением отдайте нам подводные лодки, либо за короткий срок (мы назначали ему срок} немедленно удалитесь из залива только с подводными лодками, которые обслуживаются вашими экипажами. Вы нарушаете соглашение, вы грабите наши подводные лодки, и за это вы расплатитесь.

Адмирал замялся, постарался смягчить нас, но напрасно. Он отказался передать нам подводные лодки, уехал во Влеру, сел в командную подлодку, а остальные выстроил в боевой порядок. Мы нашим отдали приказ занять Сазанский пролив и стволы орудий навести на советские суда. Адмирал Касатонов, который хотел запугать нас, ужаснулся. Он оказался в положении мыши в мышеловке, и, если бы он попытался осуществить свой план, мог бы оказаться на дне моря. В этих условиях адмирал вынужден был забрать только подводные лодки, обслуживаемые советскими экипажами, и, поджавши хвост, выйти из залива и убраться восвояси. Наша земля раз и навсегда избавилась от большого зла.

Их подлые поступки на Влерской базе, особенно в последний год, были возмутительными и такими многочисленными, что их не счесть. Однако в такой щекотливой обстановке группа наших офицеров на базе смело и умело защищала партию от заговорщиков, провокаторов и шовинистов, которые полностью извратили чувства советских моряков, пробили резервуары, переломали койки, перебили стекла окон в зданиях, где они жили и работали, и т. д. Они пытались увести с собой все, до последнего болта, но своего они не добились. Мы твердо стояли, с достоинством защищая наши права, хладнокровно отражая атаки и провокации, а они пришли в замешательство.