Рафаил Мельников - “Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг.

З.П. Рожественский против строк донесения, где говорилось о подготовке к проходу каналом, резонно замечал: "Все это следовало сделать в Пирее, и имелось на то довольно времени, а воду можно было просто не брать в излишнем количестве". Не удовлетворила начштаба и скорость, с которой на "Цесаревиче" принимали уголь. Не вдаваясь в условия и характер погрузки (о чем в рапорте не говорилось), адмирал по поводу 450 т угля, принятых на второй день по приходе в Порт-Саид, замечал: "Вообще всякие погрузки и работы не увлекают этого командира". Обстоятельства погрузки можно было бы выяснить из рапорта командира "Баяна", из которого следовало, что уголь принимали с помощью местных наемных грузчиков. А от них ожидать рекордов не приходилось.

Английский опыт спортивной погрузки угля З.П. Рожественский применил во время похода 2-й Тихоокеанской эскадры. Прискорбно, однако, что адмирал остался совершенно равнодушен ко второму виду спорта, культивировавшемуся в английском флоте. Еще в 1902 г. газета "Котлин", то ли с оттенком зависти, то ли порицания писала: "Единственное, что оживляет английские корабли — это стрельба и погрузка угля". В зависимости от успехов в скорой и меткой стрельбе каждый комендор имел свой конкурсный порядковый номер. Но этот вид "спорта" в английском флоте З.П. Рожественский в бытность свою в 1891–1894 гг. морским агентом в Англии то ли не заметил, то ли не счел достойным признания в России. И хотя именно артиллерия обеспечила взлет карьеры адмирала, он к ней, достигнув высокой должности, сразу же утратил всякий интерес. Никакой особой работы мысли не обнаружил адмирал даже при упоминании о стволиковых стрельбах по буйкам, которые в процессе плавания один корабль буксировал для другого.

Узрев из донесения И.К. Григоровича о такой стрельбе по щиту, буксировавшемуся "Баяном", начштаба немедленно отозвался вопрошающей надписью: "А сам отвечал ли такой же услугой "Баяну"?". Оживился адмирал лишь при известии, об оказавшихся необходимыми на "Цесаревиче" особых мерах по снижению повысившейся температуры в одном из погребов боеприпасов. В предложении командира Григоровича об установке дополнительной изоляции (надо только получить с завода асбест и другие материалы) начштаба усмотрел новое его нерадение: "Как же до такой простой вещи 3 года не додумались, чтобы сделать заводскими средствами. Умывальники в каютах и занавеси, наверное, лучше присмотрены".

В отличие от С.О. Макарова, которого проблема маскировочной окраски кораблей волновала еще в 1878 г. (он тогда окрасил в серый цвет свой пароход "Великий князь Константин" и его паровые минные катера), З.П. Рожественский к этой проблеме относился с нескрываемым презрением. Раздражала ли его ученость во все сующего свой нос соперника по карьере или таков был уровень тактических понятий начштаба, но на один их докучливых официальных запросов (в июне 1903 г.) главного командира Кронштадтского порта С.О. Макарова (требовалось указать, в какой окраске должны быть уходящие в поход миноносцы), начштаба приказал ответить, что красить надо в "чорный цвет", но, не сдержав раздражения, добавил: "Но можно красить и в шарый, и в белый, и не стоит вопрос переписки".

Но и А. Вирениус оказался столь же нелепо надоедливым. Находясь на "Ослябя" в Специи, он доносил, что на случай войны указания об окрасе "Цесаревичу" и "Баяну" он не давал, а корабли эти, придя в Суэц, выходят из его подчинения и просил указания об окраске "Цесаревича" и кораблей оставшихся в Средиземном море. Следом поступил из Суэца запрос и от самого Григоровича. Он свои паровые катера был готов перекрасить в цвет, принятый на эскадре Тихого океана, но не был уверен, надо ли весь корпус без исключения красить в "боевую окраску". З.П. Рожественский приказал просить начальника штаба наместника контрадмирала В. К. Витгефта (1847–1904) "телеграфировать Григоровичу в Коломбо". В Порт-Артуре порешили (ответ Витгефта 30 октября в ГМШ): цвет будет темно-оливковый, в который уже окрасились "боевые суда Тихоокеанской эскадры", суда же, находящиеся в Средиземном море и идущие в Тихий океан, перекрашивать пока не следует. В случае же, если явится в этом необходимость, будет сообщено в Главный морской штаб".

Так две главнейшие инстанции, проявив в решении важного тактического вопроса полную индифферентность, позволили "Цесаревичу" и "Баяну" продолжать путь в прежней демаскирующей белой окраске. В то же время их командирам не переставали внушать необходимость быть постоянно в готовности "отразить изменническое нападение". С этой целью в телеграмме, посланной 12 декабря в Джибути, И.К. Григоровичу (хотя и без всякой оценки политической обстановки) предписывалось больше обучать комендоров отражению миноносцев на ходу. "После Коломбо, говорилось далее, — не подпускайте близко никаких минных судов. Испытайте несколько раз быстрый переход из экономического к полному ходу. В портах не оставляйте верных сведений о маршруте…".