Эдвард Гиббон - Закат и падение Римской Империи. Том 1

Их страдания, наконец, довели их до отчаяния. Они со всех сторон стали восставать массами; вооружение их состо­яло из одних орудий их ремесла, но их воодушевляла непре­одолимая ярость. Землепашец обращался в пехотинца, пас­тух садился на коня, покинутые жителями деревни и неук­репленные города были предаваемы пламени, и опустоше­ния, причиненные крестьянами, оказались не менее ужас­ными, чем те, которые совершались самыми свирепыми вар­варами. Они требовали для себя естественных человече­ских прав, но это требование сопровождалось самыми вар­варскими жестокостями. Галльская аристократия, основательно боявшаяся их мщения, или укрывалась в укреплен­ных городах, или покидала страну, сделавшуюся театром анархии. Крестьяне господствовали бесконтрольно, и двое из их самых отважных вождей были так безрассудны или так опрометчивы, что возложили на себя знаки императорского достоинства. При приближении легионов их господство скоро прекратилось. Сила, соединенная с дисциплиной, лег­ко восторжествовала над своевольной и разъединенной на­родной массой. Те из крестьян, которые были взяты с ору­жием в руках, были подвергнуты строгому наказанию; ос­тальные разошлись в испуге по домам, а их неуспешная попытка приобрести свободу лишь закрепила их рабскую зави­симость. Взрыв народных страстей обыкновенно бывает так силен и вместе с тем так однообразен, что, несмотря на бед­ность дошедших до нас сведений, мы могли бы описать подробности этой войны; но мы никак не расположены верить, что главные вожаки восстания Элиан и Аманд были христиане или что это восстание, подобное тому, которое вспыхну­ло во времена Лютера, имело причиной употребление во зло тех благотворных христианских принципов, которые кло­нятся к признанию естественной свободы всего человеческо­го рода.

Лишь только Максимиан успел вырвать Галлию из рук крестьян, он лишился Британии вследствие узурпации Караузия. Со времени опрометчивого, но успешного предприятия франков в царствование Проба их смелые соотечественники построили целые эскадры легких бригантин, на которых от­правлялись опустошать провинции, омываемые океаном. Для отражения этих нашествий римляне нашли нужным за­вести морские силы, и это благоразумное намерение было приведено в исполнение со знанием дела и с энергией. Гессориак, или Булонь, расположенная на берегу Британского ка­нала, была избрана императором для стоянки римского фло­та, а начальство над этим флотом было поручено Караузию, который хотя был Менапием самого низкого происхожде­ния, но давно уже отличался своей опытностью в качестве кормчего и храбростью в качестве солдата. Но честность но­вого адмирала не стояла на одной высоте с его дарованиями. Когда германские пираты выходили из своих гаваней в море для грабежа, он давал им свободный пропуск, но останавли­вал их на возвратном пути и отбирал в свою пользу всю на­грабленную ими добычу. Богатства, которые накопил таким способом Караузий, весьма основательно считались доказательством его виновности, и Максимиан уже дал приказание предать его смертной казни. Но хитрый Менапий предвидел грозу и сумел избежать ожидавшей его кары. Своей щедро­стью он привязал к себе военачальников находившегося под его начальством флота и вошел в соглашение с варварами. Из булонской гавани он переплыл в Британию, склонил на свою сторону легионы и вспомогательные войска, охраняв­шие этот остров, и, присвоив себе звание императора вместе с титулом Августа, поднял знамя мятежа против своего за­конного государя.

Рис. Марк Аврелий Мавзей Валерий Караузий.

Когда Британия была таким образом оторвана от империи, римляне стали более ясно сознавать важность этой провин­ции и искренно сожалеть о ее утрате. Они стали превозно­сить и даже преувеличивать размеры этого прекрасного ост­рова, наделенного от природы со всех своих сторон удобными гаванями; они стали восхвалять умеренность его климата и плодородие почвы, одинаково годной и для произрастания зерновых хлебов, и для разведения винограда, и дорогие ми­нералы, которые там были в изобилии, и богатые пастбища, покрытые бесчисленными стадами, и леса, в которых не бы­ло ни диких зверей, ни ядовитых змей. А всего более они со­жалели об огромных доходах, получавшихся из Британии, и признавались, что такая провинция стоит того, чтобы сде­латься самостоятельной монархией. Семь лет она находи­лась во власти Караузия, и в течение всего этого времени фортуна не изменяла мятежнику, обладавшему и мужест­вом, и дарованиями. Британский император защитил грани­цы своих владений от живших на севере каледонцев, выпи­сал с континента множество искусных артистов и оставил нам медали, свидетельствующие об изяществе его вкуса и о его роскоши. Будучи родом из соседней с франками провин­ции, он искал дружбы этого сильного народа и старался льстить ему, перенимая его манеру одеваться и его нравы. Самых храбрых молодых людей этого племени он принимал к себе на службу в армию и во флот, а в награду за доставля­емые ему этим союзом выгоды сообщал варварам опасные познания в военном и морском деле. Караузий все еще удер­живал в своей власти Булонь и окрестную страну. Его флоты победоносно разгуливали по каналу, господствовали над ус­тьями Сены и Рейна, опустошали берега океана и распространяли славу его имени по ту сторону Геркулесовых Стол­бов. Британия, которой было суждено сделаться в отдален­ном будущем владычицей морей, уже заняла под его управ­лением свое естественное и почтенное положение морской державы.