Эдвард Гиббон - Закат и падение Римской Империи. Том 1

Один из писателей Восточной Римской империи упомина­ет о другом нашествии алеманнов, которое казалось еще бо­лее грозным, но имело более блестящий для римлян исход. Рассказывают, будто триста тысяч этих воинственных варва­ров были разбиты близ Милана десятью тысячами римлян, находившихся под начальством самого Галлиена. Но эту невероятную победу, по всему вероятию, следует приписать или легковерию историка, или каким-нибудь преувеличен­ным подвигам одного из императорских наместников. Галлиен прибег к оружию иного рода, чтобы оградить Италию от ярости германцев. Он женился на Пипе, дочери короля маркоманнов - свевского племени, которое часто смешивали с алеманнами в эпоху их войн и завоеваний. В награду за этот родственный союз он дал отцу своей жены обширные владения в Паннонии. Природные прелести дикой красоты, как кажется, внушили непостоянному императору страсть к дочери, и таким образом политические узы были скреплены узами любви. Но гордые римляне не хотели признавать за настоящий брак этот нечестивый союз гражданина с дочерью варвара и заклеймили германскую принцессу позорным на­званием наложницы Галлиена.

Рис. Публий Лициний Эгнаций Галлиен.

III. Мы уже описали переселение готов из Скандинавии или по меньшей мере из Пруссии к устьям Борисфена и про­следили их военные успехи от Борисфена до Дуная. При им­ператорах Валериане и Галлиене римские провинции, для которых эта последняя река служила границей, беспрестан­но подвергались нашествиям германцев и сарматов, но рим­ляне защищали их с более чем обыкновенными мужеством и успехом. Провинции, которые были театром войны, достав­ляли римским армиям неистощимый запас отважных солдат, и нередко случалось, что иллирийские крестьяне достигали высших военных должностей и оказывались очень способны­ми военачальниками. Хотя летучие отряды варваров, бес­престанно бродивших по берегам Дуная, и проникали иногда до пределов Италии и Македонии, императорские наместни­ки или останавливали их наступление, или отрезали им путь к отступлению. Но великий поток готских нашествий при­нял совершенно иное направление. Утвердившиеся на Укра­ине готы скоро завладели северными берегами Эвксинского Понта: к югу от этого внутреннего моря лежали изнеженные и богатые малоазийские провинции, у которых было все, что могло привлечь варварского завоевателя, но не было ничего, что могло бы служить средством обороны.

Берега Борисфена находятся на расстоянии только шести­десяти миль от узкого пролива, ведущего к полуострову крымской Татарии, который был известен древним под име­нем Херсонеса Таврического. Еврипид, умевший прида­вать древним вымыслам такую изящную красоту, избрал эти негостеприимные берега сценой для одной из своих самых трогательных трагедий. Кровавые жертвоприношения Ди­ане, прибытие Ореста и Пилада и торжество добродетели и религии над свирепостью дикарей были выражением той ис­торической истины, что первобытные обитатели полуострова тавры смягчили свои суровые нравы благодаря влиянию гре­ческих колоний, селившихся вдоль морского побережья. Ма­ленькое Боспорское царство, столица которого была построе­на на берегу пролива, соединяющего Меотийский залив с Эвксинским Понтом, состояло из выродившихся греков и полуцивилизованных варваров. Оно существовало в качестве самостоятельного государства со времен Пелопоннесской войны, потом было поглощено честолюбием Митридата и наконец вместе с остальными владениями этого государя преклонилось перед силою римского оружия. Со времен Ав­густа цари Боспора были смиренными, но не бесполезны­ми союзниками империи. С помощью подарков, небольшой армии и кое-каких укреплений, воздвигнутых поперек пере­шейка, они с успехом охраняли от бродячих шаек сармат­ских хищников доступ в страну, которая благодаря своему географическому положению и удобным гаваням господство­вала над Эвксинским Понтом и над Малой Азией. Пока скипетр находился в руках династии наследственных царей, эти последние исполняли свою важную обязанность бдитель­но и успешно. Но внутренние раздоры и частые опасения, частые личные интересы разных узурпаторов, захватывавших вакантный престол, открыли готам доступ в самый центр Боспора. Вместе с приобретением вовсе ненужной для них плодородной почвы они сделались хозяевами флота, доста­точного для того, чтобы перевозить их армии к берегам Азии. Суда, употреблявшиеся для плавания по Эвксинскому морю, были очень странной конструкции. Это были легкие плоскодонные барки, построенные из одного дерева, без малейшей примеси железа и прикрывавшиеся в случае бури отлогим навесом. На этих плавучих домах готы бес­печно пускались в неизвестное им море под руководством матросов, которых они силою заставляли поступать к ним на службу и которые не могли внушать доверия ни своим искус­ством, ни своей преданностью. Но жажда грабежа заглушала всякую мысль об опасностях, а природное бесстрашие заме­няло для них ту более благоразумную уверенность, которая бывает плодом знания и опытности. Такие отважные воины, должно быть, нередко сетовали на трусость своих руководи­телей, не решавшихся пускаться в море, не будучи уверенными в прочно установившейся хорошей погоде, и даже едва ли отваживавшихся на такое дальнее плавание, что можно бы было потерять из виду берега. По крайней мере таков в наше время обычай турок, а их едва ли можно считать ме­нее искусными мореплавателями, нежели древние обитатели Боспора.