Эдвард Гиббон - Закат и падение Римской Империи. Том 1

На своем пути готы овладели Украиной - страной обшир­ной и необыкновенно плодородной, пересекаемой судоход­ными реками, впадающими с обеих сторон в Борисфен, и усеянной обширными и высокими дубовыми лесами. Изоби­лие дичи и рыбы, бесчисленные пчелиные ульи в дуплах ста­рых деревьев и в углублениях утесов, составлявшие даже в том грубом веке выгодную отрасль торговли, крупный скот, умеренный климат, почва, годная для посева всяких сортов зернового хлеба, роскошная растительность - одним словом, все свидетельствовало о щедрости природы и все приглашало трудолюбивого человека к работе. Но готы не увлеклись ни одной из этих приманок и остались верными своей привычке к праздности, бедности и грабежу.

Скифские орды, жившие с восточной стороны в соседстве с новыми поселениями готов, не представляли ничего привле­кательного для их предприимчивости, кроме неверной побе­ды, которая не принесла бы им никакой пользы. Но надежда достигнуть римской территории была гораздо более заманчи­ва; поля Дакии были покрыты богатыми нивами, которые были засеяны руками трудолюбивого народа, но могли быть убраны руками народа воинственного. Преемники Траяна, руководствуясь не столько действительными интересами государства, сколько идеальными понятиями о его достоинст­ве, удержали за собою земли, завоеванные этим императо­ром по ту сторону Дуная, и тем, как кажется, ослабили им­перию с этой стороны. Новая и еще не вполне надежная Дакийская провинция не была достаточно сильна, чтобы ока­зать сопротивление варварам, и вместе с тем не была доста­точно богата, чтобы насытить их жадность. Пока далекие бе­рега Днестра считались границей римских владений, укреп­ления на нижнем Дунае охранялись очень небрежно, а насе­ление Мезии жило в беспечной уверенности, что громадные непроходимые пространства вполне ограждают его от всяких варварских нашествий. Вторжение готов, в царствование Филиппа, вывело их из этого пагубного заблуждения. Ко­роль или предводитель этого гордого народа прошел с пренебрежением через Дакийскую провинцию и направился че­рез Днестр и Дунай, не встретив никакого сопротивления, способного замедлить его наступательное движение. Дис­циплина до того ослабла в римских войсках, что они очисти­ли перед неприятелем многие из вверенных им важных по­стов и из страха заслуженного наказания стали переходить большими массами на службу к готам. Значительные отряды варваров появились наконец под стенами Маркианополя - города, выстроенного Траяном в честь его сестры и в то вре­мя служившего столицей второй Мезии.

Жители согласились уплатить значительную сумму денег в виде выкупа за свою жизнь и собственность, а возвратив­шиеся в свои степи варвары были более обескуражены, не­жели удовлетворены, этим первым успехом своего оружия против государства богатого, но слабого. Вскоре вслед за тем император Деций получил известие, что король готов Книва вторично переправился через Дунай с более грозными сила­ми, что его многочисленные отряды опустошают провинции Мезии, что его главная армия, состоящая из семидесяти ты­сяч германцев и сарматов, достаточно сильна для самых сме­лых предприятий и что требуется присутствие римского мо­нарха во главе всех военных сил, какими он может распола­гать.

Деций нашел готов занятыми осадой Никополя на Ятре - одного из многочисленных памятников победы Траяна. При его приближении они сняли осаду, но лишь для того, чтобы заняться более важным предприятием - осадой фра­кийского города Филиппополя, основанного отцом Алексан­дра почти у самого подножия горы Гемуса. Деций последо­вал за ними форсированным маршем по местности, представлявшей большие затруднения; но в то время как арьер­гард готов находился, по его мнению, еще на большом от не­го расстоянии, Книва быстро повернул назад и с яростью на­пал на своих преследователей. Застигнутый врасплох лагерь римлян был разграблен и в первый раз их император обра­тился в беспорядке в бегство перед толпою полувооруженных варваров. Лишенный всякой помощи извне, Филиппополь был взят приступом после долгого сопротивления. Гово­рят, будто сто тысяч человек лишились жизни при разграб­лении этого большого города. Многие знатные пленники увеличили ценность добычи, а брат императора Филиппа Приск не постыдился принять на себя императорское досто­инство под покровительством злейших врагов Рима. Одна­ко время, потраченное на эту продолжительную осаду, дало Децию возможность ободрить свои войска, восстановить в них дисциплину и пополнить состав своей армии. Он пере­хватил несколько отрядов карпов и других германцев, спешивших к месту военных действий для того, чтобы восполь­зоваться плодами победы, одержанной их соотечественника­ми, поручил охрану горных ущелий военачальникам ис­пытанной храбрости и верности, исправил и усилил укреп­ления Дуная и направил все свои усилия к тому, чтобы восп­репятствовать как дальнейшим успехам готов, так и их от­ступлению. Ободренный тем, что счастье снова стало ему улыбаться, он с нетерпением ожидал удобного случая, чтобы нанести врагам страшный и решительный удар и тем восста­новить и свою собственную честь, и честь римского ору­жия.