Дмитрий Травин - Модернизация - от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара

В СССР такой человек в лучшем случае стал бы дворником, а в худшем — отправился бы в лагеря. Но в Венгрии той эпохи ученого-немарксиста держали в институте и даже повышали в званиях. Ему давали свободно публиковаться на Западе и ездить на международные конференции, несмотря на неблагонадежность.

Такие люди, как Корнай, не трогали систему, а система не трогала их. Возможно, поэтому Венгрия в начале 90-х гг. отошла от социализма посредством бархатной революции, тогда как наша страна по сей день пожинает плоды низкой экономической и политической культуры масс, возглавляемых полукультурными представителями интеллигенции.

Отход от политики стал для Корнай удачным выбором. Он, как ученый, оказался в полной мере востребован на Западе. Его регулярно звали на конференции, а затем даже стали приглашать на постоянную преподавательскую работу.

Патриотически озабоченные интеллектуалы, наверное, решили бы, что ЦРУ сделало Корнай агентом влияния. Но на самом деле интерес к его фигуре объяснялся гораздо проще. С одной стороны, он принадлежал к узкому кругу ученых, способных объяснить западному научному сообществу, что же реально происходит в экономике стран Восточного блока. А с другой — этот нестандартный мыслитель еще и говорил со своими коллегами на одном языке. Не в том смысле, что на английском (хотя и это важно), а на принятом в экономической науке языке математической формализации. Корнай не просто рассказывал о реалиях венгерской хозяйственной системы, но еще и встраивал свои научные открытия в каркас разработанных не классиками теорий. Таким образом, западные коллеги считали его «одним из нас», а не просто появившейся из-за железного занавеса диковинкой.

Регулярные поездки на Запад порождали возможность сравнивать достижения социалистической и капиталистической экономик. А отсюда в конечном счете вытекал окончательный отказ Корнай от попыток придания социализму человеческого лица. Капитализм оказался качественно лучше своего противника, и в какой-то момент Корнай понял, чем эта качественная разница определяется. Результатом размышлений на данную тему стала книга «Дефицит».

Проблема дефицита знакома была в той или иной мере каждому обитателю социалистического лагеря вне зависимости от того, проживал ли он в сытом бараке вроде Венгрии, веселом бараке вроде Польши или же самом большом и несчастном барке, которым стал СССР. Масштабность дефицита, правда, была различна, и отсюда вытекали популярные среди коммунистов-реформаторов представления о возможности улучшения социализма.

Считалось, что дефицит проистекает из ошибок планирования, из низкого уровня компетенции чиновников, из отсутствия хороших компьютеров. Там, где работа управленцев поставлена плохо, не хватает буквально всего, а там, где культура труда повыше, жизнь постепенно налаживается. Задача, таким образом, состоит в том — полагали коммунисты-реформаторы, — чтобы, не разрушая социализма, поднять на должный уровень качество планирования экономики.

Спорить с таким очевидным подходом оказывалось нелегко, тем более что он был критическим, а не апологетическим и в этом смысле вызывал симпатии думающих людей. Корнай, однако, решился его оспорить. Вместо того чтобы рассуждать отвлеченно, он начал изучать, как конкретно на том или ином предприятии образуется дефицит материалов, и в конечном счете пришел к выводу о том, что при социалистической системе дефицит вообще неискореним. Причем проблемы вытекают не столько из планирования (как полагали многие), сколько из так называемых мягких бюджетных ограничений. То есть из того, что социалистическое государство не дает предприятиям обанкротиться и худо-бедно покрывает бюджетными деньгами убытки даже самых неэффективных хозяйственников.

Поставим себя на место такого хозяйственника. Он знает, с одной стороны, что вынужден любой ценой выполнять план и для этого должен иметь необходимые ресурсы. С другой же стороны, он понимает, что лишние ресурсы его никак не погубят. Это капиталист может разориться, если забьет склад кучей дорогостоящих, но ненужных материалов. А за социалистического хозяйственника государство всегда заплатит, поскольку не знает, чего и сколько нужно каждому из тысяч разбросанных по стране предприятий.

В итоге процесс образования дефицита выглядит примерно следующим образом. Снабженцы предприятий стремятся приобрести как можно больше ресурсов, думая в первую очередь о запасах, а не о расходах. Они знают, что в стране царит дефицит и всего запрошенного им не дадут, а потому стараются завысить требования. Тогда, глядишь, по урезанной заявке получишь как раз столько, сколько тебе и нужно. А если больше — то запас карман не тянет.