Дмитрий Травин - Модернизация - от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара

Что уж говорить о представителях прессы при подобном отношении к министрам! Журналисты жаловались: с ней говоришь, как с автоответчиком; на вопросы не отвечает, а упорно гнет свою линию. Один бедолага, которого премьер, как обычно, использовала для пропаганды своих взглядов, назвал Тэтчер холодной рыбой.

С иностранными коллегами Тэтчер обращалась не лучше. Переговоры часто превращались в чтение нотаций, напоминающее семейную сцену, когда хозяйка дома учит нерадивого муженька, как тому жить. При первой ее встрече с президентом Картером бедняга Джимми едва мог вставить слово, хотя Мэгги тогда возглавляла лишь теневой кабинет. А при встрече с Горбачевым переговоры чуть не прервались, поскольку генсек вынужден был напомнить премьеру о равенстве сторон.

Впрочем, Горбачев был единственным человеком, о котором Тэтчер всегда отзывалась хорошо. На людях так же хорошо она говорила и о Рейгане, но помощнику однажды посетовала на американца: «Бедный, у него в голове пустота». Коллеги вспоминали, как во время переговоров Тэтчер размахивала руками перед лицом президента, а тот стоял и не мог вставить ни слова.

Тем не менее общий язык с командой из Белого дома она находила неплохо. Глава МИДа лорд Каррингтон как-то со свойственным аристократу юмором разъяснил загадку: «Ей очень понравилась команда Рейгана. Ведь они все такие вульгарные». Понятно, что сам лорд в команде Тэтчер надолго не задержался: премьер-министр отличалась поистине легендарным отсутствием чувства юмора.

По счастью для себя, в эпоху Тэтчер не задержался на своем посту и другой аристократ — Валери Жискар д'Эстен. Это уберегло его от шпилек английского премьера, называвшей французского президента самозванным графом. Тот отвечал даме взаимностью, характеризуя леди как дочь бакалейщика.

Она действительно была дочерью бакалейщика и портнихи из крохотного провинциального городка. Родилась Мэгги Роберте в 1925 г. Семья была небогатой, очень религиозной и очень-очень консервативной. Папаша Роберте не имел среднего образования, но зато имел маленькую лавку, огромное трудолюбие и феноменальную склонность к накопительству, отличавшую британских методистов — это воплощение протестантской деловой этики, воспетой некогда Максом Вебером.

Первое знакомство с политикой Маргарет получила в 10 лет, когда начала работать на консерваторов в ходе очередной предвыборной кампании. С тех пор ее судьба была предопределена. Несмотря на скромные школьные успехи и ограниченность средств, она сумела пробиться в Оксфорд — эту кузницу британской политики, «замечательное место, которое — по словам Бернарда Шоу — дало миру немногих ученых, но множество великих джентльменов».

Увлекалась юная леди правом. Химия удостоилась ее внимания, очевидно, лишь в силу того, что конкурс на гуманитарные специальности оказался слишком высок. Главное было поступить в университет, а там уж открывалась блестящая возможность карьеры в рядах консерваторов.

Уже в 25 лет она впервые баллотировалась в парламент. Впрочем, существовала одна проблема. Британские парламентарии тех лет очень мало получали. Истинный джентльмен ведь и так имел средства. Но для дочери бакалейщика отсутствие денег могло стать серьезным препятствием.

Тем не менее данную проблему она решила столь же быстро и радикально, как ранее проблему проникновения в Оксфорд. В ходе предвыборной компании мисс Роберте не покорила сердца избирателей, но зато покорила сердце некоего Дэниса Тэтчера — богатого бизнесмена, взявшего ее в жены и (что гораздо важнее) профинансировавшего получение супругой юридического образования. Теперь пробирки были отброшены. Началась адвокатская карьера.

Впрочем, в 28 лет ей пришлось ненадолго прервать восхождение к вершинам. В жизни семьи Тэтчер произошло незначительное событие — как-то вечером Мэгги родила двойню. С тех пор детей своих она видела редко (внуков, впоследствии — еще реже): Марк, когда вырос, свалил в Техас, Кэрол — еще дальше, в Австралию.

Дэниса в тот вечер, когда жена осчастливила его близнецами, найти было невозможно: он с друзьями отмечал в пабе победу англичан на соревнованиях по крикету. И в дальнейшем мужа не часто удавалось обнаружить рядом с супругой.

Его, по-видимому, не тянуло к «уютному семейному очагу», созданному Мэгги, привыкшей работать по 16 часов в сутки. Не тянуло его и в общество первых леди — жен глав иностранных правительств, хотя как «первый сэр» он должен был с этой публикой общаться.