По приезде из Сухуми узнаю, что я приказом директора института (назначен же был Наркомздравом замдиректора как руководитель и распределитель кредитов по питомнику) переведен завпитомником — научным руководителем питомника.
II) Будто бы была ревизия питомника здесь, в Москве, заключение ее мне неизвестно и только со слов директора узнаю, что инженера Головкина предложено снять с работы, что мной в строительстве допущена бесхозяйственность, что вокруг “сотрудниц особого назначения” какая-то сложилась неприятная атмосфера, “их приглашать не нужно” и т. д. и т. д. и т. д. В чем дело?
Было бы приятно видеть резолюцию и получить от меня объяснение, и если я виноват, то по-большевицки призвать меня к ответу.
Моя некоторая назойливость и торопливость вызвана тем, что население питомника — есть валютный товар, а следовательно, отношение к нему должно быть более тщательным и бережным»27.
Бедный товарищ Тоболкин еще не подозревал, что продолжения эксперимента не будет, а человек, который должен произвести переворот в научном мире, станет одним из миллионов узников великой империи ГУЛАГ.
1 Скаткин П.Н. Илья Иванович Иванов — выдающийся биолог. С. 54.
2 Сельскохозяйственная газета. — 1929. — 7 июня.
3 Советская Абхазия. — 1929. — 8 мая.
4 Дарвин Ч. Происхождение человека и половой подбор. С. 32.
5 Советская Абхазия. — 1930. — 27 мая.
6 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 23. — Д. 723. — Л. 2.
7 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 23. — Д. 723. — Л. 2.
8 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 23. — Д. 723. — Л. 4.
9 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 23. — Д. 723. — Л. 6.
10 Там же. Л. 7.
11 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Д. 651. — Л. 56.
12 Там же.
13 Там же.
14 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Д. 651. — Л. 57 (об.).
15 ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 1. Д. 668. Л. 353 (об.).
16 Там же. Д. 660. Л. 386.
17 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Д. 660. — Л. 386.
18 Советская Абхазия. — 1930. — 18 мая.
19 Там же. 28 мая.
20 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Д. 660. — Л. 403.
21 Там же. Л. 403.
22 Местергази М.М. Основные проблемы органической эволюции. — М., 1930. — С. 154–155.
23 Жизнь. — 2001. — № 10 (20). — 14 марта.
24 ЦГАМО. Ф. 837. — Оп. 1. — Ед. хр. 349.
25 Жизнь. — 2001. — № 10 (20). — 14 марта.
26 ГАРФ. Ф. А— 482. — Оп. 1. — Д. 660. — Л. 410–411 (об.).
27 ГАРФ. Ф. А— 482. — Оп. 1. — Д. 660. — Л. 410–411 (об.).
Если обезьяны не оправдали возложенную на них надежду и их роковые яйца оказались бесполезными, то отвечать за это должен был профессор Иванов, так долго водивший за нос Советскую власть.
Он был арестован 13 декабря 1930 года в Хлебном переулке в квартире № 9 в доме с такой же цифрой. Его обвиняли в помощи международной буржуазии, в осуществлении враждебной деятельности против СССР и в шпионаже. Стандартный набор грехов подкреплялся несокрушимой уверенностью прокурора в неминуемой участи обвиняемого. Вначале был трафаретный расспрос об анкетных данных, потом задержанному дали выговориться, поверить в свою невиновность, а потом уже наехали как надо: с беспощадной четкостью боевого караула пролетарской диктатуры.
И наградой за профессиональную работу было совершенно искреннее признание интеллигента всех своих грехов и преступных замыслов.
Прошел месяц со дня заключения под стражу гражданина Иванова, чекисты еще раскручивали дело, а судьба питомника уже была практически решена. 12 января 1931 года Наркомат здравоохранения подписал приказ № 22, седьмой пункт которого декларировал: «Сухумский научно-исследовательский питомник обезьян передать в ведение УНИ»1.
Дело длилось почти полгода. Оно завершилось постановлением Коллегии ОГПУ от 5 июня 1931 года. На основании статьи 58 пунктов 4 и 6 УК РСФСР («помощь международной буржуазии в осуществлении враждебной деятельности против СССР и шпионаж») профессор был заключен в концлагерь сроком на пять лет с последующей заменой высылкой через Полномочное представительство ОГПУ в Казахстане на тот же срок.
В июне 1931 года, после освобождения от ареста и находясь в ссылке, Иванов поселился в Алма-Ате. Здесь он покорно занял должность профессора кафедры физиологии животных в Казахском ветеринарно-зоотехническом институте2.
Друзья Иванова пытались помочь ученому. Об одной из таких попыток мы узнаем из дела академика Николая Вавилова. Он сообщает о встрече в Париже с заведующим лабораторией иммунитета Пастеровского института Метальниковым. С тем самым Сергеем Метальниковым, который когда-то в 1926 году с глубоким скептицизмом слушал сказки Ильи Ивановича о торжестве свободы в Советской стране. Вот что вспоминал о зоотехнике и его друзьях Николай Вавилов после очередного чекистского мордобоя: «Кроме того, в отеле меня посетил Метальников Сергей Иванович, который просил меня передать жене профессора Иванова Ильи Ивановича деньги (25 долларов). Иванов в тот период был выселен из Москвы. Деньги, полученные от Метальникова, мною в Берлине были пересланы адресату через банк»3.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу