Лоран Тейс - История Франции. Том 2. Наследие Каролингов

Однако и этот процесс был неоднороден. Когда расхищали, грабили и оскверняли, тогда же — пусть несколько позже и не везде — восстанавливали, учреждали, реформировали. Иногда это были одни и те же князья и сеньоры, дающие и отбирающие, очищающиеся и деградирующие. Для удобства пояснения я рассмотрю отдельно в следующей главе церковную реформу второй трети X века, ибо она приобрела наибольшее значение в конце века и особенно в XI веке. В жизни же все было перемешано друг с другом. «Церковь на службе мирян» — это выражение хорошо показывает, что вельможи использовали церковь и ее богатства в своих корыстных интересах. Однако становилось все очевиднее, что эти интересы не противоречили так уж особенно тем целям, которые преследовали и сами церковные лица. Так же, как беспорядок и реформы, тесно были связаны между собой отклонения и исправления. А нужды одних порождали излишество других. В итоге же и для тех, и для других хозяевами жизни оставались князья.

Каролингское возрождение в 936 году, олицетворенное подростком Людовиком IV, всецело принадлежало князьям. Королевская власть, столь бодрая и энергичная, была связана с системой и обладала всеми ее пороками. Поэтому история правления трех Каролингов, сменяющих друг друга, от отца к сыну, вплоть до 987 года, — столь сложна и противоречива, по крайней мере внешне. И именно поэтому следует упростить повествование о ней, выявив, насколько это возможно, ее главные, силовые стороны. Ибо сила значит нормальное регулирование политических и социальных отношений.

Чтобы внести хоть немного ясности в описание событий весьма темного и запутанного происхождения, — тем более что с 966 года прекращается «Хроника» Флодоарда, главный надежный источник, несмотря на свою прореймсскую ориентацию, — попытаемся определить существенные моменты полувековой «политической жизни» — термин совершенно неприемлемый — в королевстве западных франков, до того периода, как королевская власть окончательно перешла в другие руки, но не изменила при этом своего характера. Ухудшающееся материальное положение короля, могущество маркиза Нейстрии, умение Каролинга использовать конфликты между князьями для укрепления собственных позиций, хотя бы в малой Франции, новая попытка короля овладеть Лотарингией, наконец, активное проявление германского превосходства на Западе во второй половине века, окончательно изменили ход событий.

Переезд во Францию Людовика Заморского ребенка, не говорящего ни на латыни, ни на романском, — был устроен Гуго Великим после его переговоров с заинтересованными лицами на севере Луары: Гийомом Нормандским, Гербертом Вермандуаским, Арнулем Фламандским, и дополнительно с бургундцем Гуго Черным. Возврат к принципу каролингской законной преемственности? Было бы преувеличением утверждать это. Преемственность и избрание двойной процесс доступа к короне — говорили в пользу Каролинга, предки которого правили во Франкии два столетия. В то же время Людовик был вызван не столько ради того, кем он был, сколько ради того, кем он не был. О его королевстве ничего не знали. Если Гуго Великий и избрал Людовика, то, несомненно, как и в 923 году, потому, что у него самого не было наследника, которому можно было бы передать власть; и тогда его главный соперник Герберт сосредоточил бы в своих руках королевские полномочия. Именно поэтому маркиз Гуго, повелитель большой части королевства, намеревался держать в своем подчинении будущего короля и использовать любой случай для дальнейшего собственного обогащения.

С момента своей коронации в Лане 19 июня 936 года, при участии Арто Реймсского Людовик IV находился совершенно без средств. Его немного обеспечивали дюжина земель в малой Франции его фамильные владения, — названия которых пробуждали воспоминания о славном прошлом: Компьень, Кьерзи, Вербери, Вер, Понтьон; Людовик обладал также несколькими аббатствами: Нотр-Дам в Лане, Сен-Корней в Компьене, Корби и даже Флёри-сюр-Луар. Он мот воспользоваться доходами Реймсской провинции, где правил верный Арто, вскоре ставший государственным канцлером. В своих владениях король назначает епископов, начиная с Ланского; в том самом Лане, подлинной опоре каролингской законности, где король, испытывая затруднения, набирался сил вдали от Орлеана и даже Парижа. Действительно, только держась подальше от владений Гуго в междуречье Сены и Луары, Людовик IV мог рассчитывать на спокойную и даже благополучную жизнь.