Бэзил Дэвидсон - Новое открытие древней Африки

В Египте железо было редкостью. Наступил периода упадка бронзового века, и люди перестали стремиться к новшествам. Такие же настроения господствовали и в Куше. И хотя в Куше имелась в изобилии железная руда и древесина для получения древесного угля, кушиты, видимо, не занимались выплавкой металла в более или менее значительных масштабах вплоть до последнего периода дохристианской эры. Среди предметов, раскопанных в королевских гробницах Напаты, в Курри и Нури, не обнаружено никаких железных изделий. Впервые они встречаются только в погребении Горсиотефа (около 362 г. до н. э.). Не случайно Геродот в 430 году говорит, что «в Эфиопии самым редким и самым драгоценным металлом считается бронза», так что даже пленников «заковывают в цепи из золота». Он упоминает также, что кушиты (Геродот, как и все остальные греческие авторы древности, называет их эфиопами) пользовались оружием с каменными наконечниками. Таким образом, хотя железные изделия и встречались в Куше незадолго до правления Горсиотефа, их было очень и очень мало.

Однако после возвышения Мероэ «наступила, – как говорит Уйнрайт, – поразительная перемена. Уже к середине века, – ученый имеет, в виду 1 век до н. э., – а может быть, даже раньше, в Мероэ началась выплавка железа в крупных масштабах». Сейс, посетивший Мероэ 50 лет назад, обратил внимание на то, что «горы шлака окружают городские кварталы с северной и восточной стороны». В результате раскопок найдены остатки печей, в которых железо плавилось, а затем отливалось в различные орудия труда и оружие. Иными словами, к тому времени, когда был построен Мусаварат, Мероэ стало крупнейшим центром выплавки железа в Африке. Вполне разумно предположить, что железные изделия из Мероэ наряду с приемами выплавки железа неуклонно проникали в районы, лежащие к югу и западу от города. В этом смысле Куш сыграл в их развитии такую же роль, какую цивилизации Средиземноморья несколькими столетиями позже сыграли в развитии Северной Европы. С не меньшим основанием можно утверждать, что после эпохи Мероэ население среднего течения Нила жило в железном веке. Эти все еще загадочные для нас народы (возможно, к ним относятся племена неба или беджа; в настоящее время археологи предпочитают называть их расплывчатым термином группа Х) изготовляли из железа даже складные стулья. Их богатые ювелирные изделия, ожерелья из черного и белого кварца и красного сердолика, отличаются неповторимым своеобразием. Возможно, в дальнейшем обнаружится, что художники народов группы Х подражали мероитским образцам.

За народами группы X последовали «нубийцы» – теперь мы вполне можем называть их суданцами досредневековых и средневековых христианских монархий Судана. Эти удивительные островки христианства в море язычников сохранялись на протяжении VI-XIV веков, достигнув высокого уровня развития государственности и культуры. До самого XVI века могущественный ислам не мог с ними справиться. Несколько фресок и церквей из необожженного кирпича – вот и все, что нам осталось от чисто африканской разновидности христианства. Лишь Эфиопии удалось выжить благодаря окружающему страну горному барьеру.

При всем том Мероэ и его цивилизация остаются загадкой. Слово «загадка» мы употребляем вовсе не потому, что сомневаемся в величии этой цивилизации и в существовании многовекового периода ее расцвета, а потому, что мы ничего не знаем о характере этой цивилизации – о ее повседневной жизни, ее связях с внешним миром, ее своеобразно африканском синтезе неафриканских идей, ее методах усвоения этих идей и совмещения их с чисто африканскими и, наконец, о ее бесспорно огромном влиянии на тропические и субтропические страны Африки на юге и юго-западе.

Сейчас об этом известно поразительно мало. Иероглифическое письмо Мероэ научились читать, но еще не сумели понять. О западных и южных границах государства остается только догадываться. Картину его повседневной жизни можно воссоздать лишь по немногочисленным дошедшим до нас предметам, обнаруженным большей частью в царских гробницах, ибо никакие другие погребения не подвергались систематическому исследованию. Но ведь эта картина менялась на протяжении 1000 лет непрекращающегося развития материальной культуры. Какова была социальная природа «божественного царствования»? Как жители Мероэ и окрестных городов встретили наступление «века железа», какими путями они наладили торговлю с другими странами древнего мира? Что было известно им о Китае, чьи шелка они покупали и чьи изделия копировали? Что знали об Индии – ведь одевались же они в индийские хлопчатобумажные ткани? Что они знали об Аравии, где закупали товары? Кто прибывал к ним с юга и с запада, кто отправлялся на юг и запад, чем кончились эти путешествия?