Рафаил Мельников - Крейсер «Очаков»

Подозрения в заговоре офицеров рассеялись, каждый из них получил возможность непредвзято формировать свою позицию в развивавшихся событиях. До поры до времени это устраивало и Колчака, продолжавшего играть роль демократа. Командующий то и дело появлялся на кораблях для бесед с матросами о текущих событиях. Почти каждый вечер, после работ и учений, перед командами кораблей с объяснениями и толкованиями международного и внутреннего положения бурлящей страны выступали офицеры и делегаты с берега. Практиковались и организованные („при офицере”) походы партий матросов в город на митинги и лекции.

Как вспоминали современники, никогда еще в России, вдруг получившей свободу слова, не говорили так много, не спешили воспользоваться так долго ожидаемой возможностью высказаться. Сменяя один другого, ораторы часами рассуждали об основах и достоинствах демократического правления, агитировали за платформы своих партий и группировок, предлагали проекты будущего государственного устройства. Немногочисленные еще большевики давали бой соглашателям, разоблачали демагогию эсеровской агитации и предательские „теории” националистов, предлагавших ни много ни мало — разделить корабли между национальными группировками.

Без митингов — этой открытой арены политической борьбы и школы воспитания классового сознания — нельзя представить флот 1917 г. Рост этого сознания не могли остановить ни маневры Колчака, ни противодействие реакционных или просто аполитичных офицеров, ни эсероменьшевистское засилье в созданных в марте Советах.

Совершавшиеся революционные преобразования коснулись и названий кораблей, носивших прежде реакционный монархический характер. По требованию матросов, новые названия получили все три черноморских дредноута: „Императрица Екатерина Великая” и „Император Александр III” стали называться „Свободная Россия” и „Воля”, а строившийся „Император Николай I” — „Демократия” [111]. Гидрокрейсера „Император Александр I” и „Император Николай I” получили названия „Республиканец” и „Авиатор”.

Крейсеру „Кагул” вернули его прежнее революционное название „Очаков”.

Экипаж „Пантелеймона” не пожелал снова носить имя екатерининского фаворита; по его вторичному ходатайству броненосец стал называться не „Потемкин Таврический”, а „Борец за свободу”.

Яркие примеры классовой солидарности демонстрировали матросы этих двух прославленных кораблей революции и выполнявшие на них в тот период ремонтные работы рабочих порта и транспорта-мастерской „Кронштадт”. На кораблях устраивались встречи с вернувшимися с каторги участниками революционных событий, некоторые из них вновь зачислялись в состав своих команд. Событием стала объединенная манифестация экипажей „Пантелеймона”, „Очакова” и „Кронштадта” в честь борцов за свободу, проведенная в городе 9 (22) апреля. Бережно восстанавливалась память о погибших революционерах. Найденные после долгих поисков останки казненных в 1912 г. (по делу 142 матросов) были торжественно похоронены на Михайловском кладбище.

Для розыска и перезахоронения останков П. П. Шмидта и его товарищей исполком Севастопольского Совета назначил специальную комиссию, а командующий флотом выделил в ее распоряжение крейсер „Принцесса Мария” [112].

Прах этих борцов за свободу в четырех гробах после торжественных процессий и манифестаций в Очакове и Одессе был доставлен 8 (21) мая на крейсере в Севастополь. Корабль вошел на рейд с приспущенным на гафеле андреевским флагом, и в память П. П. Шмидта, С. П. Частника, Н. Г.

Антоненко и А. И. Гладкова батареи крепости, некогда в упор расстреливавшие „Очаков”, салютовали 21 выстрелом салюта наций.

Все корабли, следуя флагу командующего на линкоре „Георгий Победоносец”, приспустили (на час) кормовые флаги. „Вечная слава борцам, павшим за свободу” — трепетали флаги сигнала флоту на мачтах „Георгия”. Весь город, начиная от занявшего место на Графской пристани почетного караула с „Очакова”, выстроился по пути следования траурной процессии к Покровскому, собору и временному склепу. Неслыханным по размаху было выражение этой дани памяти людям кристальной совести, отдавшим жизнь за будущее счастье народа.

Памятник на братской могиле казненныхруководителей севастопольского восстания П. П. Шмидта, А. И. Гладкова, И. Г. Антоненко и С. П. Частника на Кладбище Коммунаров в Севастополе. Снимок 1970 г/ Памятник установлен в 1935 году. Его автором является инженер В.К. Ретлинг, но в основу замысла положены эскиз и описание сделаное в завещании П.П. Шмидта, начинающемся словами "После казни прошу…"