Лев Лурье - Ленинградский фронт

— Ничего, почитайте.

Вот я читаю, а у них слеза так и катится по щеке. Бертов говорит: «Завтра приходите в такой-то дом, знаете? Там — редактор нашей газеты Абрамов. Вы с ним побеседуйте, годятся ваши стихи или нет».

Я пошла на другой день, читала. Мне говорят: «Мы берем ваши стихи в газету. Вы согласны с нами сотрудничать?» Я ответила, что рада, если могу чем-то помочь. Я писала о боях, о партизанах, о М. И. Калинине, на смерть В. И. Ленина целую поэму написала. Все это печаталось в газетах «Ленинградский партизан», «За советскую Родину» и «Партизанская месть».

Из Ленинграда в немецкий тыл забрасывались не только диверсанты, оружие и боеприпасы. В борьбе за души людей важным средством была информация. В Ленинградской области печаталось больше 40 партизанских газет. Вряд ли крестьяне до войны зачитывались советскими газетами. Но при немцах партизанские листки шли нарасхват. Хотя их читателям грозила смертная казнь.

В 1943 году Красная армия прорвала блокаду. Под Сталинградом окружили и разгромили мощную немецкую группировку. Сражение на Курской дуге закончилось отступлением вермахта. Очевидный перелом в войне отозвался ростом сопротивления на оккупированных территориях. Немецких пособников становилось все меньше. Зато агентура НКВД росла с каждым днем.

Агенты советской разведки работали в ключевых местах: в немецких комендатурах, офицерских клубах, на железнодорожных станциях. Партизанам помогали даже священники. Пользуясь свободой передвижения, они собирали ценную развединформацию.

В деревне Погорелово местный батюшка не только сотрудничал с партизанами, но и проповеди читал оригинальные: «Придет настоящий хозяин и спросит: „Чем ты помог мне в суровую пору? И грозен будет голос хозяина“». Мужики понимали — это он про советскую власть. Или батюшка говорил: «Помогайте птицам лесным в зиму морозную. Ведь эти птицы охраняют ваши поля от нечисти». Крестьяне догадывались — речь о партизанах. Послушать проповеди собиралась вся деревня. И никто своего попа не выдал.

Гитлеровские каратели воевали не только с партизанами и диверсантами. За каждого убитого немецкого солдата, за диверсии и поджоги должны были головой отвечать ни в чем не повинные местные жители.

Из донесения службы безопасности: «Крупный случай саботажа произошел в Тосно, где загорелась лесопилка. В качестве меры возмездия расстреляны 13 заложников».

Деревня Большое Заречье до сих пор отмечена на карте, но здесь нет ни домов, ни людей. В октябре 1943-го немцы собирались угнать всех жителей в Германию, но большинство крестьян проявили непокорность и ушли в леса. В деревне оставались старики, женщины, дети — 66 человек. На них каратели выместили злобу. Сожгли всех заживо вместе с деревней.

ВОСПОМИНАНИЯ:

Тюлякова Антонина

Как я оказалась у партизан? Все очень просто. Однажды девушке, с которой я подружилась в лагере, разрешили съездить домой в деревню, там очень заболела ее мать. Дали всего 3 дня. Я ей сказала: «Аня, ты не возвращайся, там партизаны где-то недалеко. И если сможешь, помоги мне отсюда бежать». Она ушла. Через 10 дней — стук в окно барака. Подбежала девушка чуть постарше меня и говорит: «Завтра ты должна убежать через эту форточку». И скрылась. Утром я притворилась больной, стала громко кричать, что вот здесь у меня болит — дескать, аппендицит. Меня оставили в бараке. Через некоторое время девушка снова постучала в окно, и я через форточку выползла. На берегу реки Великой стояла лодка. Меня перевезли на другую сторону, а потом отправили в деревню Кебь, где была и моя подруга. Вряд ли мы бы пошли в партизанский отряд — слишком уж молоды были, мне и 16 не было, но сказали, что началась облава, немцы снова проверяют всех, и мы вынуждены были собрать свои вещички и уйти в лес искать партизан. Сутки проходили мы по лесу, никого не нашли. Переплыли через речку Кебь, промокли. Местные девушки, которые шли с нами, предложили идти на хутор к какой-то Насте. А она оказалась партизанской связной. Вот она нас и привела к партизанам. Я вскоре стала разведчицей.

Первое мое задание было — сходить в деревню Кебь и узнать, как охраняется мост через реку. Мы это сделали хорошо и быстро. Вскоре я попала в 7-й партизанский отряд, где получила уже боевое задание — подорвать железную дорогу. Это было очень просто. Выдавалась 400-граммовая толовая шашка, в ней — отверстие в середине. Туда вставлялся бикфордов шнур длиной сантиметров 30–35, который надо было подложить под рельс с внутренней стороны и поджечь. Все. Взрыв — и рельс испорчен.