Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе - Навстречу Восходящему солнцу - Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией

По мнению Куропаткина, если в Туркестане возникнут проблемы, русским некого будет винить, кроме самих себя. Военный министр полагал, что терпимое отношение к чуждым вероисповеданиям и обычаям является прологом к крушению многонациональной империи. «Необходимо припомнить, что под влиянием западных идей, из опасения упрека в религиозной нетерпимости, русские в Сибири и в Средней Азии в XVIII и XIX столетиях стали покровительствовать распространению мусульманства…» {470}

Военный министр часто спорил со своим коллегой Сергеем Витте, который выступал за более благосклонное отношение к нерусскому населению империи {471} . Во время беседы с Витте на новогоднем приеме у царя в 1902 г. Куропаткин заявил, что миссия самодержавия состоит в том, чтобы внушить своим нерусским подданным чувство «гордости от мысли, что они принадлежат к великой русской семье» {472} . Несколькими годами раньше военный министр убеждал Николая, что тот должен подавлять сепаратистские устремления. Идеалом для России Куропаткин считал «плавильный котел» Соединенных Штатов Америки, где люди говорят на одном языке, имеют одну школу, один суд {473} .

Подтекст умозаключений Куропаткина был очевиден: если Российская империя уже столкнулась с проблемами интеграции многочисленных народностей, то неразумно завоевывать новые территории. Для русских, писал он, это будет сопряжено с риском «раствориться» среди инородцев {474} . Самое яркое изложение стратегического видения Куропаткина можно найти в его длинной служебной записке царю об обороне империи, составленной в марте 1900 г. Рассказывая о требованиях к армии в XX в., документ подробно описывает всю границу, начиная с 870-километровой границы с Норвегией на северо-западе до общих с Кореей 16 километров на востоке {475} . По словам автора, Николай прочитал служебную записку, но признался, что с трудом одолел последнюю главу, где «так много важных мыслей» {476} .

Военный министр начал с описания потрясающего роста царских владений начиная с 1700 г.: «…в течение двух последних веков Россия из государства с 12 мил. жителей обратилась… к 1900 г. — в мощную империю с 132 мил. населения… ныне Россия занимает 1/6 часть всей суши земного шара» {477} . Возникает вопрос: «Довольны ли мы в настоящее время своими границами?» {478} Куропаткин решительно дает утвердительный ответ, заявляя, что Россия давно достигла своих естественных границ. Он убеждает своего повелителя сосредоточиться на защите имеющихся владений, ибо удержать то, что он уже имеет, и так достаточно трудно. Любые новые завоевания лишь вызовут враждебность со стороны других держав. Кроме того, нет нужды увеличивать число неспокойных национальных меньшинств.

Царю незачем стремиться к новым приобретениям в Азии, за исключением разве что Босфора с Константинополем. И прежде всего, подчеркивал Куропаткин, Николай должен противостоять любым соблазнам в Китае. Несмотря на нестабильность Цинской империи, Россия просто не могла себе позволить иметь недовольного и враждебного соседа вдоль своей восточной границы протяженностью 9000 км. Хотя Куропаткин и изменит свою позицию менее чем через год, когда события, связанные с Боксерским восстанием, поставят его перед свершившимся фактом, он настойчиво возражал против дальнейшего продвижения в Маньчжурию: «Не говоря уже о том, что такой захват одной из важнейших провинций Китая нарушил бы вековые мирные отношения наши к этому соседу, — он повел бы за собою массовое население маньчжуров… Слабое русское население [Уссурийского края. — Авт. ] было бы потоплено нахлынувшими волнами желтой расы» {479} .

Даже когда речь заходила об Индии, которая считалась давним объектом вожделения Российской империи, Куропаткин полагал, что царь проявит мудрость и воздержится от новых завоеваний {480} . Более того, вместо того чтобы соперничать с Альбионом в борьбе за Азию, Россия должна сотрудничать со своим традиционным противником на этих землях. В примечательном отрывке военный министр предсказывал: «XX век должен принести с собою тяжкую борьбу в Азии народностей христианских против нехристианских. Для блага человечества необходимо, чтобы в этой борьбе мы были в союзе с христианской Англией против нехристианских племен Азии…» {481}

Пессимизм Куропаткина в отношении Азии понятным образом усилился в годы, последовавшие за его поражением в Маньчжурии. В 1910 г., размышляя о тех событиях у себя в Шешурине, бывший военный министр опубликовал трактат «Задачи русской армии». Нацеленный на широкую аудиторию, этот 1600-страничный труд был построен по той же схеме, что и служебная записка Николаю в марте 1900 г. Он включал обзор прошлых войн и рекомендации на будущее. Однако идея была совершенно другой.