Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Начало разведывательной деятельности на территории Франции было для молодого офицера не слишком успешным. В своём письме, написанном в марте 1810 г. и обращённом к канцлеру Румянцеву, Чернышёв жалуется на трудности шпионской работы, сравнивая своё настоящее положение с тем, в котором он находился ещё совсем недавно в ходе кампании 1809 г.: «Я нашёл большую разницу в трудностях, с которыми приходится добывать сведения в Париже и в походной генеральной квартире. Там военные знают всё, и с небольшой ловкостью можно использовать их естественную откровенность, но здесь офицеры ничего не знают о делах. Приходится прибегать к людям не очень хорошего тона, и их можно заставить действовать, используя только ключик, которого у меня нет в руках» [20] [20] Рукописный отдел РНБ, Ф 836, Чернышёв А. , — прозрачно намекает светский любезник и тайный агент на необходимость прислать ему побольше денег…

Впрочем, в скором времени у Чернышёва появился и золотой ключик, и дверка, куда он вставляется. Ещё в 1804 г. русскому дипломату Петру Убри удалось завербовать служащего военного министерства М. Мишеля. С началом войны 1805 г. контакт был утерян, но в 1810 г. его снова нашел Александр Чернышёв. В то время как советник посольства Карл Нессельроде поддерживал связь с «кузеном Анри» и «Наташей» [54] Как читатель помнит из главы 5, это шпионские псевдонимы Талейрана и Фуше. , от которых получал за хорошие деньги копии ряда конфиденциальных документов из министерства иностранных дел, Чернышёв стал успешно работать по военной линии.

С помощью Мишеля молодому офицеру удалось завербовать и ряд других чиновников. В результате была организована целая шпионская контора, которая работала по следующей схеме: императору два раза в месяц передавали подробнейшее расписание частей французской армии, их численности и размещения на данный момент.

В то время предосторожности при работе с секретными документами даже отдалённо не походили на современные. Чтобы передаваемые императору документы имели должный вид, их выносили из военного министерства и несли к переплётчику, который наклеивал бумажные листы на картон и переплетал всё красивой кожаной обложкой с золотым тиснением. Чернышёв сделал так, что по дороге документы доставлялись в то место, где молодой копиист по фамилии Сальмон переписывал все данные на уже заранее приготовленные и расчерченные таблицы.

Первую подробную таблицу французской армии Чернышёв отправил Барклаю де Толли 5 сентября 1810 г. Его рапорт, как и полагается, был составлен на изысканном французском языке (Чернышёв не употреблял другого языка для написания рапортов!): «Мой генерал! ( Так обращаются к генералам во Франции. ) В соответствии с желанием Вашей Светлости… иметь точные сведения о состоянии французской армии, и, зная всю важность этого предмета в современных обстоятельствах… я употребил все мои старания найти осведомителей в бюро военного министерства, и, приложив усилия к поискам, труды и большие денежные затраты ( прозрачный намёк ), я имел счастье преуспеть в этом полностью…» [21] [21] Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Т. 1,ч. 2, с. 181. — с гордостью докладывал молодой полковник. Действительно, в руках русского разведчика оказались не просто сверхсекретные документы. Это были сведения о численности, составе и перемещениях наполеоновской армии, которых не имели в своем распоряжении даже французские маршалы. В результате для русского военного министра и для царя не осталось секретов относительно дислокации и состояния французской армии. В истории немного примеров, когда одна из сторон была информирована о противнике так же хорошо, как русское командование с середины 1810 до начала 1812 года, когда Чернышёв будет вынужден покинуть Францию.

Кроме Чернышёва видную роль в добывании секретной информации играл советник посольства Карл Нессельроде, который, как уже упоминалось в главе 5, активно общался с «кузеном Анри». Однако здесь были и неожиданности. Так, весной 1810 г. Нессельроде получил копию с пространного рапорта министра иностранных дел Шампаньи Наполеону от 16 марта 1810 г. Вот что писал об этом документе Шильдер, известный биограф Александра I, в своем монументальном произведении, посвященном жизни царя: «Предательские намерения Наполеона относительно его Тильзитского союзника… выразились в секретной записке, выработанной по указаниям императора… 4-го (16-го) марта 1810 года; она имела предметом будущую политику Франции, обусловленную браком Наполеона с австрийской эрцгерцогиней. Ввиду неизбежного, по словам записки, сближения России с Англиею, в ней утверждалось, что союз с Россией подходит к концу, и война с ней выставлялась как настоятельная необходимость для укрепления первенствующего положения, занятого Франциею в Европе. Разрыв с Россией должен был сопровождаться совершенным переустройством политической карты Европы, причем, конечно, не была позабыта и Польша: при таких условиях, как сказано в записке, империя Карла Великого была бы действительно восстановлена, но только увеличенная и усиленная просвещением десяти веков…» [22] [22] Шильдер Н. К. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. СПб., 1905, т. 3, с. 18.