Владимир Филиппов - Русь против Хазарии. 400-летняя война

Бежали все, кто мог бегать, только грязные пятки мелькали. У кого из беглецов было вьючное животное, тот с радостью им воспользовался, а остальные неслись сломя голову, соревнуясь с парнокопытными в выносливости и скорости. Бежали как военные, так и гражданские, и не было в этот момент меж ними различия. Были бы у этих бравых вояк погоны, так срывали бы их на ходу!

Бежали все, кроме гвардейцев – дейлемитов, ибо только они одни остались теперь на поле противостоять вражеской угрозе. Но не долго. Скоро и они все до единого пали под острыми мечами русов, которые добивали дейлемитов с победным азартом. Враг есть враг, и война есть война. Оставлять их в живых нападавшим не имело смысла. По тем же самым законам войны.

Одержав окончательную победу, русы вошли в дрожащий от страха город и легко овладели им, поскольку бегущие со всех ног паникеры даже не удосужились затворить за собой городские ворота. Зато они старались теперь запереть на все имеющиеся засовы двери своих домов, надеясь найти в них спасение и убежище.

Войдя в город, русы, в отличие от предыдущих набегов, не принялись грабить, убивать и насильничать, а успокоили жителей, сделав довольно оригинальное заявление: «Нет между нами и вами разногласия в вере. Единственно, чего мы желаем, это власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а на вас – хорошо повиноваться нам».

Ситуация складывается забавная – шли русы потрясти Бердаа и пощипать местное население, а на месте увидели, что можно не только разжиться барахлишком, но и весь город прикарманить. Для захватчиков все сложилось изначально настолько удачно, что их мысли приняли иное направление и потекли в другую сторону. Не банальный грабеж, а власть в регионе – вот что теперь занимало умы Свенельда и иже с ним.

Однако здесь необходимо сделать небольшую вставку и еще раз кое о чем напомнить. Пользуясь довольно подробным рассказом Ибн Мискавейха, мы изменим в нем ту последовательность происходящих событий, в которой строит свой рассказ арабский историк. Постараемся расположить их в более логичном порядке, и тогда действия главных героев будут объяснимы с точки зрения здравого смысла. Ведь вполне возможно, что ученый географ, будучи увлечен драматизмом этой истории, построил события так, как показалось удобным рассказать ему. Мы попробуем сделать то же самое, но только в обратном порядке, и восстановить более точную картину произошедшего.

Теперь продолжим.

Понятно, что отдавать просто так свои территории никто не собирался. Узнав о том, что случилось, правитель Бердаа Марзубан хоть и с опозданием, но спешит обратно, и не один, а по дороге домой собирает целую армию.

«Марзубан начал жизнь в горном полудиком племени, стал наемником, командиром наемников и, наконец, правителем Бердаа», – сообщает нам об этом человеке Прозоров. Что ж, здесь с «ведущим историком» не поспоришь!

Но одно сказать можно смело: Марзубан был воинственен, агрессивен, стремился к безграничной власти и в достижении ее не останавливался ни перед чем. А тут такая неприятность.

Он просто не мог долго оставаться в стороне от тех дел, которые закручивались в регионе, и позволить русам хозяйничать в Бердаа. Это был удар по его личному престижу.

«Собрал Марзубан ибн Мухаммед войско свое, воззвал к населению с призывом, и пришли к нему со всех окрестных земель добровольцы. Пошел он (Марзубан) во главе 30 000 человек, но не мог сопротивляться русам, несмотря на большое число собранных им сил, не мог произвести на них даже сильного впечатления. Утром и вечером он начинал сражение и возвращался разбитым. Продолжалась война таким способом много дней, и всегда мусульмане были побеждены».

Или другими словами того же рассказчика: «Подступили со всех окрестных земель к ним (Русам) мусульманские войска. Русы выходили против них и обращали их в бегство. И бывало не раз так: вслед за ними (Русами) выходили и жители Бердаа, и, когда мусульмане нападали на Русов, они кричали «Аллах велик» и бросали в них камни. Тогда Русы обратились к ним и сказали, чтобы они заботились только о самих себе и не вмешивались бы в отношения между властью и ими (Русами). И приняли это во внимание люди, желающие безопасности, главным образом это была знать. Что же касается простого народа и большей части черни, то они не заботились о себе, а обнаруживали то, что у них в душах их, и препятствовали Русам, когда на них вели нападение сторонники (войска) власти» ( Ибн Мискавейх ).