Жан Мари Констан - Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн

Отомстив за Фюмеля, Монлюк решил разобраться с католиками, устроившими резню протестантов в Каоре. 13 марта Монлюк и Бюри прибыли в город. К тому времени парижские магистраты находились там уже целый месяц и вели следствие. После приезда Монлюка начались аресты католиков. Монлюк утверждает, что «город был полон дворян», покинувших свои замки, чтобы просить за сеньора Вьеля, каноника, архидиакона, канцлера Университета и знатного дворянина. Монлюк, полагавший, что королевские комиссары обойдутся с католиками более сурово, чем с протестантами, вмешался в следствие и воспрепятствовал казни нотаблей-католиков, пригрозив парижским магистратам повешением. Те так испугались, что в конце концов сбежали из Каора.

В апреле Монлюк узнал о захвате Орлеана армией протестантов под предводительством Конде, а спустя некоторое время пришло извести о мятеже в Ажене, где местные протестанты взяли в плен магистратов и консулов-католиков. Затем пали Монтобан и Вильнев-д'Ажене. Монлюк уже был готов нанести ответный удар, но Карл IX прислал письмо, в котором просил его прийти к нему на помощь вместе со своими отрядами. Прежде следует «спасать ствол дерева, — писал король, — ибо если ствол спасен, ветви сами по себе покроются листвой».

Узнав о предстоящем отъезде своего покровителя, дворяне-католики из Ажене явились к Монлюку и попытались его удержать, сказав, что если он их покинет, «то наверняка погибнут и они, и их жены, и их дети, и их дома». А вскоре протестанты захватили Лектур, и дворяне Гаскони направили депутацию к Монлюку с просьбой их защитить. Монлюк собрал всех просителей и пообещал им отправить к королю гонца с сообщением о том, что вся Шень, за исключением Тулузы и Бордо, охвачена мятежом; однако если этим большим городам не помочь, они тоже падут. Все одобрили такое решение.

Таким образом Монлюк на юго-западе Франции оказался в такой же ситуации, в какой очутился барон Адрет на юго-востоке, то есть был обречен проявлять свои полководческие таланты, дабы защитить тех, кто возлагал на него надежды. Снабдить продовольствием Бордо было для него такой же важной задачей, как для барона Адрета доставить продовольствие в Лион. Монлюку предстояло очистить дороги, ведущие в Бордо, от вооруженных отрядов противника и стать полноправным хозяином окрестностей города; для этого он должен был быть столь же беспощадным, каким был барон Адрет после резни в Оранже.

Узнав, что отряд гугенотов численностью то ли шестьдесят, то ли восемьдесят человек, укрылся в городке под названием Жиронда, Монлюк отправил туда своих солдат, и те взяли гугенотов в плен. Прибыв в Жиронду, Монлюк без промедления отдал приказ повесить всех пленников на балках крытого рынка.

Напуганные до полусмерти протестанты стали покидать свои жилища; селения, расположенные по течению Гаронны от Марманда до Тонненса, быстро пустели. Отряды сторонников реформированной церкви, возглавляемые Дюра, вынуждены были отступить к берегу Дордони. «Путь мой определить было легко, — писал Монлюк, — ибо произраставшие вдоль дорог деревья несли на своих ветвях доказательства моего там пребывания; я всегда был уверен, что один повешенный производит впечатления больше, чем сотня убитых».

В сражениях гражданской войны никто уже не вспоминал о кодексе рыцарской чести. Благородные капитаны времен итальянских кампаний, барон Ад-рет и Монлюк, превратились в жестоких карателей, руководствовавшихся принципом «цель оправдывает средства». Так, захватив Монсегюр и приказав повесить тамошних королевских чиновников и консулов, Монлюк стал решать, как поступить со взятым в плен командиром местного гарнизона капитаном Эро, который во время итальянской кампании служил у него в роте. В конце концов он отказался слушать заступников, — по его словам, «много людей хотели спасти капитана по причине его необычайной отваги», — и отдал приказ его повесить. Ведь если бы капитану удалось спастись, «он бы организовал сопротивление нашему войску в каждой деревне», — объяснил свой поступок Монлюк. С сильными противниками Монлюк поступал так же, как и барон Адрет, — он предавал их смерти.

По свидетельству Монлюка, во время взятия Монсегюра было убито семьсот человек, все улицы в крепости были усеяны трупами, а тех, кто, пытаясь спастись, прыгал со стен, добивали солдаты.

Доблестные капитаны, герои войны в Италии, отвечали террором на террор. Желая отомстить за священников, которым в Базасе вырвали языки, и за женщин из Ажене, которых Дюра приказал нафаршировать порохом, а потом взорвать, Монлюк повесил семьдесят протестантов под крышей рынка в Таргоне и еще сорок в Совтер-де-Гиени. Жестокость католиков не уступала жестокости протестантов, так было и в Гйени, и в Гаскони, и в Дофине, и в долине Роны, и в Форезе. Когда начинаешь исследовать события тех далеких лет, возникает ощущение поистине вселенского хаоса, постоянно усугублявшегося недальновидными действиями военачальников, которые несли с собой террор. Люди содрогавшиеся при одном только упоминании их имен, в ужасе бежали или сдавались на милость победителей.