Вальтер Скотт - Песнь последнего менестреля

Собачьей своры боевой.

А вина Рейна, Орлеана

Лились, и гости были пьяны,

И возрастал, как грома гул,

Веселья шумного разгул.

7

Но злой колдун, слуга барона,

Вертлявый и неугомонный,

Гостей на ссоры подстрекал,

И шум, вином разгоряченный,

В недобрый спор перекипал.

Вот Конрад Вольфенштейн драчливый,

В угаре от вина и пива,

Вдруг завопил: "Какой злодей

Смел увести моих коней!"

Не соразмерив пьяной силы,

Он, злобного исполнен пыла,

Ударил толстого Хантхилла,

Которого народ прозвал

"Хантхилл, разящий наповал".

Лорд Хьюм вскочил, и Дуглас тоже,

Лорд Хоуард молвил, что негоже

Такие ссоры затевать,

Где подобает пировать.

Но зубы сжал Хантхилл сурово

И больше не сказал ни слова.

Еще и месяц не прошел,

Как Вольфенштейна труп огромный,

От страшных ран и крови темный,

Лесник напуганный нашел.

И меч и щит его пропали,

Его убийц не отыскали,

Но кельнским кованым клинком

Сэр Дикон хвастался потом.

8

Страшась, чтоб не открыл случайно

Барон его проделок тайных,

Злой карлик спрятался в людской...

И здесь вино лилось рекой.

Простолюдины пировали

Не хуже лордов в пышном зале.

Уот Тинлинн пенистый бокал

За Файр-де-Брэза поднимал.

А Файр-де-Брэз кричал спьяна:

"Я пью за Хоуарда до дна,

Но пусть не трогает соседей

И нашей не вредит беседе!"

И Роланд Форстер возглашал:

"Таких пиров наш клан не знал!

Я не могу подняться с места,

Но пью за прелести невесты!"

Напиток темный и хмельной

Струился пенистой волной,

И славил Брэнксомов любой.

9

Но злой колдун завел беседу

О том, как Тинлинн храбр и смел,

Как Тинлинн каждого соседа

Держать в покорности умел.

А Тинлинну с улыбкой злою

Он нашептал совсем другое:

"Ты жизнь проводишь на войне,

Но с Армстронгом наедине

Не скучно без тебя жене!"

Он от удара увернулся

И вновь к пирующим вернулся,

Схватил у пьющего стакан,

Как будто сам был очень пьян,

И острый нож вонзил мгновенно

Шотландцу в правое колено

(Такие раны всех больней:

Они гноятся много дней).

Вскочил шотландец, дико воя,

И стол перевернул ногою.

Поднялись шум и кутерьма,

Как будто все сошли с ума.

Но колдуна не отыскали

Забившись в угол в темном зале,

Он усмехался и дрожал,

Твердя: "Пропал! Пропал! Пропал!"

10

Тут леди Брэнксом объявила,

Что менестрелей пригласила,

Чтоб на пиру не скучно было,

И первым вышел Элберт Грэм,

В те времена известный всем:

Едва ли кто искусством песни

Владел свободней и чудесней.

Везде друзьями окружен,

Всегда был горд и весел он,

По обе стороны границы

Встречал приветливые лица

И сам любил повеселиться.

Он всем понравиться сумел

И песню скромную пропел.

11

Элберт Грэм

Английская дева в Карлайле жила

Сияет солнце, и небо ясно,

Шотландцу сердце она отдала:

Ведь все на свете любви подвластно.

С восторгом рассвет встречали они

Сияет солнце, и небо ясно,

Но грустно они проводили дни,

Хоть все на свете любви подвластно.

Все отдал отец ей, чем был богат,

Сияет солнце, и небо ясно,

Но только вино ей подал брат,

Ярясь, что любви все на свете подвластно.

Поклялся он смертью сестры своей

Сияет солнце, и небо ясно,

Что земли отцов - для сыновей,

Не будут они шотландцу подвластны.

12

Вина не успев допить до дна

Сияет солнце, и небо ясно,

На груди жениха умерла она:

Ведь все на свете любви подвластно.

Он сердце брата ее пронзил

Сияет солнце, и небо ясно.

Да погибнут все, кто любившим вредил!

Да будет любви все на свете подвластно!

За гроб господень в дальних краях,

Где солнце сияло светло и ясно,

Он пал с ее именем на устах:

Ведь все на свете любви подвластно.

Вы все, кто сердцем чист и душой

Сияет солнце, и небо ясно,

Молитесь о жертвах любви земной:

Ведь силе любви все на свете подвластно.

13

Закончил песню Элберт Грэм,

И вышел бард с челом высоким,

Творец сонетов и поэм,

Гонимый Генрихом жестоким.

Его сребристой арфы звон

Дошел до нынешних времен.

Фицтрейвер! Дар его прекрасный

Любил прославленный Саррей,

Герой с душой, как пламя, страстной,

Бессмертный бард страны своей,

Певец любви непобедимой,

Всем рыцарством высоко чтимый.

14

Не раз в минуты вдохновенья,

Под сенью лавров и олив,

Друзья мечтали, песнопенья