Вальтер Скотт - Песнь последнего менестреля

Попарно шли, за шагом шаг,

С хоругвями святыми.

Горели свечи в их руках,

А на хоругвях, на шелках

Сияло в золотых лучах

Господня сына имя.

Епископ руку протянул,

На пилигримов он взглянул,

Стоявших на коленях,

Святым крестом их осенил:

Да ниспошлет господь им сил

И доблести в сраженьях.

И вновь под звон колоколов

Десятки скорбных голосов

Запели реквием печальный.

Да внемлет дух многострадальный,

Что каждый час звучит, о нем

Ходатайство перед творцом.

Торжественной и грозной тенью

Под сводами висело пенье:

"Dies irae, dies ilia

Solvet saeclum in favilla". {*}

{* День гнева, тот день

Развеет весь мир в пепел (лат.).}

А после хор отцов святых

Запел сурово и спокойно.

Рассказ мой долгий песней их

Закончить я хочу достойно.

31

ЗАУПОКОЙНАЯ МОЛИТВА

День божья гнева, день суда,

Когда исчезнут навсегда

Земля, и воздух, и вода,

Что будет с грешником тогда?

Куда уйдет он от суда?

Как лист пергамента горящий,

Потухнет неба свод блестящий,

И зов трубы могучей силой

Поднимет мертвых из могилы.

Пусть нам приют дадут тогда,

В день божья гнева, в день суда,

Земля и воздух и вода!

----

Умолк печальной арфы звон.

Ушел певец. Где нынче он?

В каких краях обрел покой

Старик усталый и седой?

Там, где Ньюарк с холма глядит,

Простая хижина стоит.

Шумят деревья у дверей:

Под мирный кров зовут гостей.

Хозяин у огня не раз

О прошлом повторял рассказ,

Любил приют давать друзьям:

Ведь столько странствовал он сам!

Когда ж на светлый Баухилл

Июль веселый нисходил

И солнце лило с высоты

Лучи на пестрые цветы.

Когда дрозды на склоне дня

Вились над Картеро, звеня,

И Блекендро могучий дуб,

Кудрявый расправляя чуб,

Певца седого пробуждал,

С улыбкой старец вспоминал

И шум пиров, и звон мечей,

И рыцарство минувших дней.

Не раз, внимая песне той,

Охотник медлил молодой,

И путник, придержав коня,

Стоял, молчание храня,

И тихо вторила река

Смолкавшей песне старика.

1805

КОММЕНТАРИИ

ПОЭМЫ И СТИХОТВОРЕНИЯ

Для большинства советских читателей Вальтер Скотт - прежде всего романист. Разве что "Разбойник" Э. Багрицкого - блестящий вольный перевод одной из песен из поэмы "Рокби" - да та же песня в переводе И. Козлова, звучащая в финале романа "Что делать?", напомнят нашему современнику о Вальтере Скотте-поэте. Быть может, мелькнет где-то и воспоминание о "Замке Смальгольм" Жуковского - переводе баллады Скотта "Иванов вечер". Пожалуй, это и все.

Между тем великий романист начал свой творческий путь как поэт и оставался поэтом в течение всей своей многолетней деятельности. В словесную ткань прозы Скотта входят принадлежащие ему великолепные баллады, и песни, и стихотворные эпиграфы. Многие из них, обозначенные как цитаты из старых поэтов, на самом деле сочинены Скоттом - отличным стилизатором и знатоком сокровищ английской и шотландской поэзии. Первая известность Скотта была известность поэта. В течение долгих лет он был поэтом весьма популярным; Н. Гербель в своей небольшой заметке о поэзии Скотта в книге "Английские поэты в биографиях и образцах" (1875) счел нужным напомнить русскому читателю, что поэма "Дева озера" выдержала в течение одного года шесть изданий и вышла в количестве 20 тысяч экземпляров и что та же поэма в 1836 году вышла огромным для того времени тиражом в 50 тысяч. Когда юный Байрон устроил иронический смотр всей английской поэзии в своей сатире "Английские барды и шотландские обозреватели" (1809), он упомянул о Скотте сначала не без насмешки, а затем - с уважением, призывая его забыть о старине и кровавых битвах далеких прошлых дней для проблематики более острой и современной. Скотта-поэта переводили на другие европейские языки задолго до того, как "Уэверли" положил начало его всемирной славе романиста.

Итак, поэзия Скотта - это и важный начальный период его развития, охватывающий в целом около двадцати лет, если считать, что первые опыты Скотта были опубликованы в начале 1790-х годов, а "Уэверли", задуманный в 1805 году, был закончен только в 1814 году; это и важная сторона всего творческого развития Скотта в целом. Эстетика романов Скотта тесно связана с эстетикой его поэзии, развивает ее и вбирает в сложный строй своих художественных средств. Вот почему в настоящем собрании сочинений Скотта его поэзии уделено такое внимание. Поэзия Скотта интересна не только для специалистов, занимающихся английской литературой, - они смогли бы познакомиться с нею и в подлиннике, - но и для широкого читателя. Тот, кто любит Багрицкого, Маршака, Всеволода Рождественского, кто ценит старых русских поэтов XIX века, с интересом прочтет переводы поэм и стихов Скотта, представленных в этом издании.