Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Фактически Сталин уже в 1933 году взял на вооружение, по крайней мере, в выступлениях перед военной и политической элитой, русский патриотизм как один из главных инструментов создания массовой армии – именно то, что предлагал Троцкий еще в начале 20-х годов. А мысль о русских как о самой талантливейшей нации предвосхитила пресловутые «споры о русском приоритете» конца 40-х – начала 50-х годов.

Сталин еще до Гитлера воплотил в Советском государстве принцип «один народ, один вождь, одна партия». Никакой критики Сталина не допускалось даже в скрытой форме уже с конца 20-х годов. Государство фактически стало унитарным, федерализм окончательно превратился в фикцию, на «национал-уклонистов» обрушивались репрессии, а все национальности СССР считались частью единого советского народа, преодолевшего классовую и национальную рознь. Как отмечал уже в 1932 году идеолог панъевропеизма венгерский граф Роберт Куденхове-Калерги в книге «Большевизм и Европа» о Советском Союзе: «Там господствует одна воля, одно миросозерцание, одна партия, одна система. Весь Советский Союз – это одна-единственная плантация, все население – одна-единственная рабочая армия».

Кстати сказать, на кремлевском приеме в честь железнодорожников 30 июля 1935 года советский вождь прямо назвал Гитлера «талантливым человеком», что, тем не менее, не помешало генсеку испытывать к фюреру лютую ненависть, особенно после того, как Гитлер осуществил внезапное и вероломное нападение на СССР.

А ведь этот талантливый человек сделал для Сталина, сам того не сознавая, очень много. Думаю, Иосиф Виссарионович не случайно через Коминтерн в конце 20-х и в 30-е годы ориентировал германских коммунистов против социал-демократов, а не против национал-социалистов в качестве главного врага, что облегчило победу Гитлера. Сталин наверняка оценил взрывное значение программы Гитлера для Версальской системы. С его приходом к власти Германия твердо встала на путь, ведущий ко Второй мировой войне. Но Сталину только того и нужно было. В содружестве с Гитлером он ликвидировал пояс лимитрофов, а затем выступил в качестве спасителя Запада от германской агрессии. Правда, Иосиф Виссарионович рассчитывал, что ему удастся напасть на Гитлера прежде, чем фюрер нападет на него, но тут уж просчитался. Что, однако, не изменило конечный итог войны.

В отличие от политической, семейная жизнь приносила Сталину одни неприятности. В 1926 году Надежда во время одной из ссор забрала детей и грозила разводом, но потом все-таки решила сохранить семью. А 9 апреля 1928 года Иосиф с возмущением писал Надежде Аллилуевой в связи с попыткой самоубийства старшего сына, которую он расценил не более чем игру на публику: «Передай Яше от меня, что он поступил, как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего. Пусть живет, где хочет и с кем хочет». Сталин не принимал жену сына. Между тем Яков действительно страдал комплексом самоубийства. Не чем иным, как замаскированным самоубийством, была его гибель в концлагере Заксенхаузен в 1943 году: Яков сознательно зашел в запретную зону, чтобы спровоцировать часового на роковой выстрел.

Светлана Аллилуева утверждает, что Яков очень хорошо относился к ее матери, так же, как и она к нему: «Старший брат мой Яша был моложе мамы только на семь лет. Она очень нежно к нему относилась, заботилась о нем, утешала его в первом неудачном браке, когда родилась дочка и вскоре умерла. Мама очень огорчилась и старалась сделать жизнь Яши возможно более сносной, но это было вряд ли возможно, так как отец был недоволен его переездом в Москву (на этом настоял дядя Алеша Сванидзе), недоволен его первой женитьбой, его учебой, его характером – словом, всем.

Должно быть, на маму произвела очень тягостное впечатление попытка Яши покончить с собой. Доведенный до отчаяния отношением отца, совсем не помогавшего ему, Яша выстрелил в себя у нас в кухне, на квартире в Кремле. Он, к счастью, только ранил себя, – пуля прошла навылет. Но отец нашел в этом повод для насмешек: «Ха, не попал!» – любил он поиздеваться. Мама была потрясена. И этот выстрел, должно быть, запал ей в сердце надолго и отозвался в нем…

Яша очень любил и уважал мою маму, любил меня, любил маминых родителей. Дедушка и бабушка опекали его как могли, и он уехал потом в Ленинград и жил там на квартире у дедушки, Сергея Яковлевича».

Несмотря на кажущуюся душевную хрупкость, выразившуюся в попытке покончить с собой, Яков Джугашвили обладал твердой волей и имел мужество перечить отцу, оба раза женившись против его воли. А Иосиф Сталин терпеть не мог, если кто-нибудь ему не подчинялся, тем более – старший сын. Отсюда – нараставшее отчуждение между Яковом и отцом, остановить которое Надежда Сергеевна оказалась не в состоянии.