Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма - власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Из обсуждения в прессе самоубийства Ивановой ее история вырисовывается во всех подробностях, однако было много других случаев произвола местных властей. На Северном Кавказе председатель совета предлагал местным чиновникам «взять к себе переночевать» учительницу. В 1930 г. один пьяный председатель совета разбудил учительницу среди ночи и скомандовал: «Вставай побеседовать со своим начальником». Позже в этом же году сельские руководители в центральной России, по слухам, «использовали учительниц для занятия любовью». Когда двух учительниц изнасиловали, местный профсоюзный комитет обвинили в «замалчивании этих случаев». Деревенский милиционер угрожал арестовать учительницу, если она не займется с ним любовью {85} 85 ГА РФ. Ф. 296. On. 1. Д. 386. Л. 220; Ф. 5462. On. 13. Д. 158. Л. 301; Нарушение правового и материального положения учительства грозит срывом всеобуча. С. 19; Стопроцентное выполнение планов всеобуча — наша боевая задача // Известия. 1930. 21 окт. С. 4; У Г. 1929. 8 марта. С. 1; Фомичев А. Учительство Мечетинского района, как оно есть. С. 33-34; Holmes L. E. The Kremlin and the Schoolhouse. P. 50-51. .

Когда учительница осмеливалась выступить против местных властей или авторитетов, ее часто ждало публичное унижение. В Сибири две еврейки, учительницы, на деревенском сходе услышали антисемитские возгласы и насмешки. Местные власти их жалобы отвергли — якобы ничего такого не было. В другой сибирской деревне учительница призывала крестьян обучаться грамоте, но ей в ответ стали угрожать. И здесь член сельсовета отказал в защите, «прислонившись к стенке, он только посмеивался». В Западной области учительница Чарова, комсомолка, подвергла критике председателя колхоза Марченкова, который в ответ послал ей «письмо похабно-развратного содержания» и распространял «порочащие ее слухи». В Западной области активистку учительницу невзлюбил советский чиновник Ашуров — назвал ее на собрании проституткой и сказал, что «имел с ней половые сношения» {86} 86 Алевич А. Самоубийство учительницы Лапшиной // Известия. 1929. 15 июня. С. 3; Дело о самоубийстве учительницы Лапшиной: В погоне за сенсацией // Правда. 1929. 16 июня. С. 5; Дело о самоубийстве учительницы Лапшиной: Три подсудимых взяты под стражу // Правда. 1929. 19 июня. С. 3; Дело о самоубийстве учительницы Лапшиной // ВМ. 1929. 21 июня. С. 3; К ответу // Просвещение Сибири. 1931. № 1. С. 129-130; Лебедев М. Повысим роль учителя в борьбе за культурную революцию. С. 42-43; Нехамкин Н. Самоубийство учительницы Лапшиной // Революция и культура. 1929. № 12. С. 41-47. .

Женщины, которые отвергали сексуальные домогательства, получали дополнительные неприятности. В Челябинской области глава местной власти уволил учительницу после того, как она отвергла его. В Западной области председатель сельсовета Масекин «начал приставать к учительнице Мишиной с предложением вступить с ним в половую связь». А когда она пожаловалась другому учителю, Масекин и комсомольский секретарь Шведов потребовали увольнения Мишиной, как «не справляющейся с работой» {87} 87 Всесоюзный съезд работников просвещения // Правда. 1929. 6 марта. С. 2; II Всесоюзное партийное совещание по народному образованию // Правда. 1930. 30 апр. С. 3; Затравили учительницу // КП. 1930. 28 сент. С. 4; Лебедев М. Повысим роль учителя в борьбе за культурную революцию. С. 43. . Сексуальные домогательства были лишь частью несправедливых и откровенно враждебных отношений, которые окружали учительниц, чей образ жизни шел вразрез с традиционными в крестьянской среде представлениями [5] Фицпатрик доказывает, что в колхозной деревне женщины, оказавшись у кормила власти, часто становились жертвами пересудов и сплетен об их личной жизни. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. С. 205. .

Перед всем этим учительницы оказывались особенно беззащитными. Благодаря своей профессии они отличались не только от крестьянок, которым полагалось вести хозяйство и растить детей, но обладали особыми знаниями, вследствие чего стояли выше авторитетных сельских мужчин {88} 88 Такую интерпретацию предлагает С. Ruane, см.: С. Ruane. Gender, Class, and the Professionalization of Russian City Teachers. P. 71. . Когда ЦК партии и советское правительство обратили особое внимание на тяжелое положение учителей женщин, они тем самым признали их особую уязвимость и необходимость защиты {89} 89 Подобные предостережения прозвучали в публикации: «Чай преподавателям не полагается»: Улучшим материально-правовое положение педагогов // БР. 1931. 10 сент. С. 1. .

В партийно-правительственных постановлениях говорилось не только об Ивановой, Мишиной, Чаровой и других, но и положении всех учительниц на школьном фронте. Женщина в школе наглядно демонстрировала переход от старых порядков к советской культуре с ее доступным образованием, новыми отношениями между поколениями, политической активностью, что означало конец мужского диктата. В то же время женщина в школе страдала от безнравственности и произвола властей, притеснений со стороны советских чиновников; учительницы представляли угрозу даже для просоветски настроенных жителей деревни. Их опасались традиционные деревенские лидеры, они раздражали советских чинуш, а в их судьбах, как в зеркале, отражались неизбежные, по мнению властей, проблемы при переходе к социализму [6] В главе 7 говорится о другом использовании символа учительницы- жертвы. .