Альберт Манфред(Отв.редактор) - История Франции т. 2

Смутные, неотчетливые стремления низов к иному, более справедливому общественному строю находили отражение и в ряде утопических проектов социального переустройства. Безбожник и материалист Сильвен Марешаль — позднее участник заговора Бабефа, требовал, чтобы по окончании войны было произведено уравнение имуществ, устраняющее все преимущества богатых [52] М. Dommangel. Sylvain Marechal, l'egalitaire, «L’homme sans Dieu». Paris, 1950 (там же библиография). . Сам Гракх Бабеф уже во время революции подходил к коммунистическим взглядам [53] В. М. Далин. Бабеф накануне и во время Великой французской революции. М. 1963. . Коммунистические утопии развивали в эти же годы Буассель, Шапюи и другие неизвестные ранее выразители социальных чаяний народных низов, открытые лишь в последние годы исторической наукой [54] А. Р. Иоаннисян. Коммунистические идеи во время Великой французской революции. М., 1966. .

Между якобинцами и «бешеными», не говоря уже о мечтателях-коммунистах, остававшихся по большей части одиночками, сторонившихся политической борьбы, существовали немалые различия. Правда, среди якобинцев и их вождей были люди, последовательно и твердо защищавшие интересы бедноты, и среди них в первую очередь должно быть снова названо имя Марата [55] А. Р. Манфред. Жан Поль Марат — друг народа. — А. Манфред. Очерки истории Франции. М., 1961; он же. Марат. М., 1962; Ц. С. Фридлянд. Ж. П. Марат и гражданская война XVIII в. М., 1958. . Но в целом якобинцы уделяли значительно больше внимания вопросам политическим, чем социальным. Они отнеслись первоначально отрицательно к требованию максимума на продовольствие, видя в нем нечто «старорежимное» — ограничение свободы в экономической сфере. Они не скрывали и своего недоверия к «бешеным» в целом.

Но сила якобинцев в том и заключалась, что они прислушивались к голосу народа. Под влиянием требований народных низов они пересмотрели свое отношение к максимуму. Сначала за поддержку требований максимума высказалась Коммуна Парижа, затем и якобинцы в Конвенте. Поддержка якобинцами требований максимума означала установление на практике блока с «бешеными». К этому вела и логика борьбы с жирондистами.

Несмотря на ухудшающееся положение на фронтах, жирондисты, пренебрегая опасностью, нависшей над родиной, направляли все свои усилия на борьбу против Горы, на разжигание внутренних разногласий. В апреле 1793 г., нарушая депутатскую неприкосновенность, они добились предания Марата суду революционного трибунала. Но процесс против Друга народа превратился в его триумф. Трибунал оправдал Марата, и народ на руках принес его в здание Конвента.

4 мая жирондисты потерпели поражение и в Конвенте. Несмотря на их яростное сопротивление, большинство проголосовало за внесенные якобинцами предложения об установлении твердых цен на зерно. Первый максимум, декретированный Конвентом, с неизбежностью влек за собою и другие меры государственного регулирования торговли и распределения продуктов [56] Н. М. Лукин. Избр. труды, т. I. М., 1960, стр. 259. .

Но понесенные поражения не отрезвили жирондистов. Они выступили с прямыми угрозами революционному Парижу, пытаясь противопоставить страну столице. Скатываясь к контрреволюции, они установили в ряде городов фактический блок с роялистами, а в Лионе подняли открытый мятеж. 18 мая им удалось создать в Конвенте комиссию 12-ти для расследования деятельности Коммуны. В момент, когда пять иностранных армий, вторгшихся на территорию Франции, теснили отступающие войска республики, жирондисты подготавливали удар по революционным организациям столицы.

Народное восстание 31 мая — 2 июня 1793 г., возглавленное Коммуной Парижа, пресекло эти гибельные попытки и сбросило власть Жиронды. Конвент распустил комиссию 12-ти, а затем 2 июня по предложению Жоржа Кутона декретировал арест 29 депутатов-жирондистов. Народное восстание восторжествовало. Власть перешла в руки якобинцев.

Якобинцы пришли к руководству республикой в самое трудное для нее время. Армии контрреволюционной коалиции, объединившей почти все страны Европы, с севера и юга, востока и запада двигались в глубь французской территории. Армии республики, обороняясь, отступали. В Вандее и северо-западных департаментах роялистский мятеж разрастался все шире. Бежавшие из-под домашнего ареста жирондистские главари подняли контрреволюционный мятеж в Бордо, южных и юго-западных департаментах. В середине июня из 83 департаментов 60 были охвачены мятежом. Власть Конвента простиралась лишь над голодающим Парижем и ближайшей к нему территорией. Казалось, республика доживает свои последние часы.