Михаил Толочко - Военные разведчики XX века

Если вся эта туфта действительно имела место, то английских разведчиков нужно пригласить в Москву на курсы переподготовки: только полный дилетант может организовывать такие встречи рядом с усиленно охраняемым Кремлем. Гордиевскому просто запретили рассказывать правду.

В конце концов был обусловлен с англичанами побег, назначенный на пятницу третьей недели июля. Снова пришлось выходить, оторвавшись от «наруж-ки», на встречу, где с ним готовил визуальный контакт мужчина с темно-зеленой сумкой иностранного производства, жующий шоколадку «Марс», — еще одна маленькая туфта, не хватало еще дощечку этому мужчине повесить на грудь: «Работаю в английской разведке», какой же иностранный шпион может идти на ответственное мероприятие, афишируя свое иностранное происхождение.

Англичане приняли решение подхватить Гордиевского в районе Выборга и в багажнике дипломатической машины переправить через границу. Эта версия мне кажется правдоподобной: везти Гордиевского в багажнике от Москвы до Ленинграда было трудно (шуточка ли — пролежать в скрюченном состоянии семь-восемь часов), не говоря уже о ДТП — любой уловке спецслужб для проверки и захвата.

Уйдя от «наружки» (Гордиевский приучил ее к своим пробежкам по лесу, рядом с домом на Ленинском проспекте — улице Удальцова, и она не ходила за ним постоянно, ожидая на месте), он купил билет в общий вагон поезда Москва — Ленинград, уходящего в пятницу в 17.30. Четверг провел у сестры и назначил ей встречу на следующей неделе, дабы сбить со следа «слухачей».

Ночью он, наглотавшись таблеток и рома, забаррикадировался от возможного вторжения в квартиру сотрудников КГБ. На тумбочке лежал план побега и спички.

В четыре часа вечера в пятницу, как пишет Гордиевский, он оделся, словно на короткую, взяв с собою в дорогу лишь туалетные принадлежности и небольшой атлас дорог, в котором была карта района, граничащего с Финляндией.

Ему удалось улизнуть от «наружки», и ровно в 17.30 он погрузился на вторую полку в общем вагоне. В 21 час Гордиевский принял двойную дозу успокоительного и проснулся в четыре утра уже на нижней полке. Как он там оказался, Гордиевский не помнил, он полностью потерял контроль над собой. Сосед разъяснил ему, что ночью он слетел с полки, это доказывали царапина на виске и кровоподтеки на руках Гордиевский пишет, что вид его был ужасен: грязный, небритый, растрепанный. Уже утром, когда он пытался открыть рот, одна из девушек, сидевшая рядом, сказала: «Если вы вымолвите хоть одно слово, то я закричу». Кажется, тут Гордиевский не лукавит: за три недели до побега я видел его и был поражен его нервозностью и больным видом — в экстремальной ситуации побега, наверняка, он был на грани нервного срыва, и неудивительно: в случае ареста его ожидал расстрел.

Из Ленинграда Гордиевский на автобусе добрался до Выборга, где в 20-ти километрах от города, в лесу, около валуна — опознавательного знака — его должны были подхватить англичане на машине с дипломатическим номером. Там он и стоял, мучаясь от налетевших комаров и томительного ожидания, в предчувствии немедленного ареста, пока наконец не появились его спасители и не уложили в багажник. Далее машина благополучно проследовала через пограничные пункты в Финляндию — английская разведка, отдадим ей должное, провела блестящую операцию.

Почему же КГБ прохлопал Гордиевского? Во-первых, побег выглядел настолько дерзко, что в КГБ, у которого «граница на замке», такой вариант, видимо, не допускали. Во-вторых, КГБ, по всей вероятности, не имел достаточных оснований для ареста Гордиевского и добывал на него компрматериалы, необходимые для военного трибунала. В-третьих, плохо организовали за ним контроль.

Как невольный участник событий могу констатировать, что, когда через пять дней после побега Гордиевского я приехал с дачи в Москву, ко мне нагрянула команда, ведущая поиск. Судя по их вопросам, никто и не подозревал, что он уже пьет виски в Лондоне; прорабатывались версии, что он «забился куда-то в угол с бабой», уехал к приятелям и т. п. Я склонялся к тому, что Гордиевский, будучи в состоянии тяжелой нервной депрессии, наложил на себя руки.

Так окончилась эта эпопея. Гордиевский оказался гораздо амбициознее, чем я предполагал, он быстренько подключился к книге профессора Эндрю о КГБ, став соавтором, — книга имела успех бестселлера; потом так же ловко издал выкраденные им в свое время некоторые документы советской разведки.