Борис Клосс - О происхождении названия «Россия»

При всей своей неполноте и отдельных неточностях работа М. Н. Тихомирова сыграла положительную роль, а утверждение известного ученого о появлении термина «Россия» в русской письменности уже в XV веке широко распространилось в учебной литературе и справочных изданиях.

В 1957 году вышло фундаментальное исследование А. В. Соловьева «Византийское имя России», основанное на всеобъемлющем изучении существовавшей тогда литературы {42} 42 Соловьев А. В. Византийское имя России // Византийский временник. Т. XII. М., 1957. С. 134—155. . При этом автор положительно оценил работу М. Н. Тихомирова, который «сообщил ценные данные из рукописей о появлении имени “Россия” в конце XV века», но отметил, что «эта статья на четырех страницах не могла исчерпать вопроса» {43} 43 Там же. С. 135. . Сам А. В. Соловьев, находясь на чужбине, рукописями не занимался, но по опубликован и им описаниямм выявил случаи более раннего употребления слова «Россия» в русской (славянской) письменности: это — подпись митрополита Киприана на рукописи 1387 года с титулом «митрополит Киевский и всея Росия» (титул Киприана воспроизведен с ошибками), произведения митрополита Григория Цамблака начала XV века (до 1419 г.) с подписью — «архиепископ Росийский» {44} 44 Там же. С. 144. Заметим, что приписка митрополита Киприана к рукописи МДА-152 ранее была воспроизведена (хотя и с ошибками) в описании архимандрита Леонида (Кавелина): Сведение о славянских рукописях, поступивших из книгохранилища Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в библиотеку Троицкой Духовной Семинарии в 1747 году (ныне находящихся в библиотеке Московской Духовной академии). Вып. 2. М., 1887. С. 127. . Однако, игнорирование археографической традиции изучаемых памятников, отсутствие постановки вопроса о существовании подлинников или, наоборот, более поздних копий (когда терминология могла подновляться), в значительной мере обесценивают значение работы А. В. Соловьева (хотя и богатой фактологическими наблюдениями). Поэтому, в изложении А. В. Соловьева нельзя, например, понять, является ли кодекс 1387 года митрополита Киприана его автографом или рукописью, которая «для него была написана в Студийской обители» {45} 45 Там же. , ничего не говорится о том, по списку какого времени цитируются произведения Григория Цамблака {46} 46 Лишь по упоминанию описания Синодального собрания ГИМ Л. В. Горского и К. И. Невоструева можно догадаться, что речь идет о позднем списке XVI века — Син. № 384. . Признав, что сочинения Киприана и Григория Цамблака написаны вне пределов Московской Руси (но не проанализировав русские списки этих произведений), А. В. Соловьев пришел к неутешительному (и, как оказалось, в корне ошибочному) выводу:

До падения Византии Русь не пользовалась византийской формой своего имени. Но приезд Софии Палеолог в 1472 году с греками-дипломатами в своей свите, появление в Москве богатого собрания греческих рукописей, деятельность Максима Грека — все это расширяло знакомство с греческим языком и содействовало распространению греческой огласовки русского имени {47} 47 Там же. С. 145. .

Устаревшими данными пользовался немецкий славист Макс Фасмер, у которого название «Россия» будто бы впервые упомянуто «в Моск. грам. 1517 г.» (шифр документа не приведен), а само слово происходит «из языка патриаршей канцелярии в Константинополе» {48} 48 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. III. M., 1971. С. 505. . В связи с последним высказыванием уместно было бы напомнить, что первое упоминание страны «Росия» принадлежит все-таки византийскому императору Константину Багрянородному, а звание «архонт (архонтисса) Росии» носили древнерусские князья и княгини X—XII веков (см. ниже).

Тем не менее, мнение немецкого слависта было поддержано известным отечественным лингвистом академиком О. Н. Трубачевым:

Из Византии объясняют обычно принятую у нас форму на -о-: Россия из греческого Ρωσια (Фасмер III, с. 505). Ссылки при этом на канцелярию константинопольского патриарха понятны, по-гречески выглядит и ударение Россия… Уже чтение греческого ш двусмысленно: возможно -о-, возможно в позднее время и в диалектах -и-. Дальше весомость обретает европейский контекст, участие в котором Византии — после 1453 г. — все-таки минимально (Трубачев О. Н. В поисках единства. М., 1997. С. 270).

В исторической литературе прижилась наиболее «понятная» точка зрения М. Н. Тихомирова (хотя и изложенная без строгой источниковедческой проработки). Первой, естественно, отреагировала Советская Историческая энциклопедия: