Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Незадолго до этого, в середине июня, Богдан прибыл в Чигирин, где ему была устроена восторженная встреча. Среди тех, кто радовался прибытию Хмельницкого, находилась и красавица Елена. Ее муж Чаплинский заблаговременно бежал из Чигирина.

Соперничество за Елену между казаком и поляком, в какой бы форме оно не выражалось, явно имело место. И теперь одним из первых шагов Хмельницкого, после одержанных им побед под Желтыми Водами и Корсунем, становится его романтический брак с Еленой.

Современники сообщали, что Хмельницкий «женился на некой Чаплицкой (Чаплинской. – Т. Т. ), шляхтянке, которая потеряла мужа в этой нынешней заварухе» 40. Под свадьбой подразумевался гражданский обряд, распространенный тогда в Украине. При этом Елена формально оставалась женой Чаплинского, с ним она была обвенчана по католическому обряду. Как мы увидим далее, церковный брак с Еленой Хмельницкий оформит позже.

Личное счастье на фоне военных триумфов – лишь внешняя сторона весьма сложной ситуации, в которой на самом деле оказался Хмельницкий. Он был в положении человека, зажегшего страшный пожар и теперь не знавший, что с ним делать. Поднимая восстание, он руководствовался прежде всего эмоциями, желанием мести и ненавистью к магнатам и их приспешникам. Совершенно по-другому относился он королю и к самой Речи Посполитой. Не сразу и не вдруг вырабатывался план глобальных социальных и политических перемен, в конечном счете осуществленный Богданом. Вплоть до зимы 1649 года он оставался верным подданным, желавшим лишь добиться уступок. Да и не осознавал он всей своей власти, не мог поверить в слабость Речи Посполитой.

Но самой главной бедой оказался кардинальный раскол самого украинского общества. С одной стороны – «показаченные», не желавшие никаких переговоров и рвавшиеся вперед – до конечного уничтожения «ляхов». С другой – позиция верхушки реестровых, усиленная требованиями хана приступить к переговорам и выставить Варшаве определенные условия. Но была еще и третья сила – это православная шляхта и духовенство Украины. Пожалуй, самый трагичный раскол происходит во время восстания Хмельницкого именно в этой части общества. Кто не с нами, тот против нас. Никогда раньше эта формула не звучала так актуально.

Следовало быть настоящим политическим гением, чтобы, оказавшись между трех огней, не только выжить, удержать власть, но и сплотить все передовые силы общества и повести их за собой. Именно эта сверхзадача стояла перед Хмельницким летом 1648 года. И с этой задачей он справился. Он успокоил «чернь», выступив с убедительной речью на раде. Он начал переговоры с Варшавой. Он написал Киевскому митрополиту Сильвестру Косову с просьбой о поддержке, а встретив недоверие и даже враждебность, добился союза с православной церковью, издав целый ряд универсалов, защищавших ее собственность от грабежей и посягательств «показаченных». Такие же «охранные грамоты» получили и многие монастыри.

А. Кисель. Портрет XVII в.

Воевода А. Кисель писал: «…хлопство гору берет. Чего же другого ожидать, как ни страшного бунта и начала войны с рабами?» 41. И активно вел переписку с пограничными русскими воеводами, чтобы те ввели в Левобережную Украину войска в поддержку польской администрации 42. Возможность вторжения русских было главной угрозой для Украины. Летом 1648 года Богдан предпринимает смелый дипломатический шаг. Вместо того чтобы уговаривать Алексея Михайловича не нападать на Украину, он пишет ему письмо, в котором предлагает воспользоваться «бескоролевьем» и на саблях казаков занять польский престол.

Под влиянием сообщений о победе под Желтыми Водами и Корсунью отношение к восставшим в Москве стало меняться. Способствовало этому и известие о том, что союзные с Хмельницким татары не собираются нападать на российские территории. К этому добавились домашние смуты – крестьянские восстания, они еще больше отбили у русских воевод охоту воевать с казаками.

Призывая русских на войну с Речью Посполитой, Хмельницкий не прерывал и своих переговоров с Варшавой. Трудно сказать, насколько он верил в возможность их благополучного завершения. Бои с Вишневецким оставляли мало надежд на мирный исход.

Богдан занимается сбором припасов. В конце июля он выступает на Запад. Он еще разыгрывал верного подданного, желающего мира. И даже приказал приковать Кривоноса к пушке, демонстрируя свое негативное отношение к радикально настроенным элементам. Но на самом деле, для того что сохранять контроль над шальными головами, Богдан должен был плыть по течению, не останавливаясь и не ведя никаких переговоров с поляками.