Вячеслав Софронов - Отрешенные люди

- К тебе я, Иван Симонович, давненько собирался заехать, надобно потолковать по одному дельцу важному, и упреждать не хотел, посыльного не отправил, думаю: нагряну, как снег на голову... Вот и поехал сегодня с визитом, а тут...

- Да что мы в прихожей разговор ведем, - встрепенулся граф Гендриков, пройдемте в кабинет, там и объясните все.

Они прошли в кабинет графа, который больше напоминал библиотеку, поскольку весь был заставлен дубовыми, темного, почерневшего от времени дерева, шкафами, на верху их виднелись чучела ловчих птиц - орлов, соколов, беркутов, ястребов, а посреди кабинета стоял круглый стол с единственной раскрытой книгой, и горело несколько свечей в серебряном канделябре. Граф, продолжая чуть хмурить тонкие белесые брови, быстро закрыл книгу и убрал на полку, потом сделал рукой знак, приглашая сесть своих гостей. Кураев, не долго думая, опустился в кресло, закинув ногу на ногу, а Зубарев продолжал смущенно стоять, боясь кровью испачкать дорогую мебель.

- Не стесняйтесь, молодой человек, - подбодрил его граф, - мебель для того и придумана, чтоб сидеть на ней, а не любоваться.

- Испачкать боюсь, - оправдываясь, произнес Иван.

- Ничего, отчистят, - чуть улыбнулся граф, и сам пододвинул глубокое кресло Зубареву.

- Каков храбрец? - кивнул в его сторону Кураев. - Один с тремя сразу дрался. Разреши представить, Иван Зубарев. Из Тобольску! - надул он смешно щеки и, щелкнув пальцами, вытянул указательный вверх, словно Тобольск именно там, вверху, и находился.

- А там подраться не с кем было? - насмешливо спросил граф, присаживаясь на кончик кресла и внимательно наблюдая за Зубаревым. Обязательно надо было в Москву ехать, да, Иван... как вас по батюшке?

- Васильевич, - почему-то страшно смущаясь, наверное, потому, что он впервые оказался в гостях у столь знатного человека, ответил Иван.

- Очень хорошо. Значит, Иван Васильевич. Известное имечко. Прямо как покойного царя известного нам. Иван Васильевич Грозный был когда-то такой, да упокой, Господи, душу его многогрешную. Как вам это нравится? Иван Васильевич! Ну, так кого вы изволили осчастливить божественной дланью своей?

- Одного-то он дланью, а второго шпагой осчастливливал, - подсказал графу Кураев.

- Еще и шпагой? Очень, оч-чень по-рыцарски, - вытянул губы Гендриков. Значит, и шпагой владеете?

- Это надо было видеть, - опять вступил в разговор Кураев, если это можно было назвать разговором, а не насмешливым, с язвинкой монологом хозяина дома, - я потому и кучеру велел придержать, что гляжу, молодец один посреди улицы машет чем-то... Думал, секирой или топором, ан нет, шпагой работает.

- Да-а-а... - покачал Гендриков головой, - а если бы ему под руку секира попалась, тогда чтоб он натворил? Вы, сударь, не дровосек случаем?

- Мы из купецкого сословия, - промямлил Зубарев, чувствуя, как у него горят щеки, лоб и даже тело под одеждой, до того обидно разговаривал с ним граф, но придраться при том было абсолютно не к чему, и он предпочел отмалчиваться и далее.

- Это он шутит, - вновь подал голос Кураев, - он прямой потомок могущественного Самсона, победителя филистимилян.

- Да, заметно... Как я сразу не догадался. И с кем же вы не сошлись во взглядах? - спросил Гендриков.

Иван тем временем убедился, что кровь почти не бежит из раны на ноге, а лишь слегка сочится, правда, осталось жжение, и вознамерился уйти, чтоб не подвергаться более насмешкам со стороны графа, будь он хоть трижды граф, но гордость не позволяла ему сделать этого, да и кто их знает, может, они, графы, со всеми так разговаривают, а потому он спокойно ответил:

- Ванькой Каином он назвался. У Сената мы с ним признакомились, помочь обещал...

- Помочь? Ванька Каин? Он вам кто: друг или родственник?

- Какой он мне родственник?! - возмутился наконец Иван. - Вы, ваша светлость, слова подбирайте, когда про родню мою поминаете. Стал бы меня сродственник шпагою тыкать! Тоже мне!

- О! Наш Самсон сердится, а это, как известно, может привести к большим разрушениям, - неожиданно добродушно засмеялся Гендриков и вдруг переменил тон на более ласковый, почти товарищеский. - Как же вас, Иван Васильевич, угораздило на самого Ваньку Каина налететь?

- Да откуда мне знать, кто он таков? Каин и Каин. Помочь обещал...

- Конечно, он поможет, - усмехнулся граф, - он у нас большой помощник, всей Москве известный. Даже государыня наша о нем наслышана.

- Государыня?! О Каине знает? - от неожиданности открыл рот Иван Зубарев. - Вот это да!

- Наша государыня много о ком знает, - кинул взгляд в сторону Кураева граф и провел пальцем по губам. - Может, придет время, и о вас узнает, подмигнул он Зубареву.