Борис Солоневич - Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

Со сжавшимся сердцем я молча отвернулся и стал вынимать из карболоваго раствора бeлую нитку, купленную в городской лавочкe. Этой ниткой мы сшивали раны.

-- Тут у нас, доктор, есть еще спирта малость, -- прервал молчанiе Петр Иваныч. -- Я разведу его -- пусть выпьет паренек -- все легче будет. А замeсто его рвани -- халат ему наш дадим... Потом как-нибудь в расход спишем... Все равно уж... 435

49 Смертный исход.

Через полчаса забинтованный мальчик под конвоем солдата, шатаясь, вышел из двери амбулаторiи. Петр Иваныч не отрываясь смотрeл на его маленькую фигурку и молчал. Потом, не глядя на меня, он, махнув рукой, сказал только одно слово: "Эх!" -- и, понурившись, стал собирать инструменты...

"Тихая смерть"

В канцелярiи Санитарной Части меня уже ждала очередная пачка бланков -"актов о смерти", в которых с уже готовыми подписями администрацiи и охраны повeствовалось, что такой-то, имя рек, умер такого-то числа внe ограды лагеря от такой-то болeзни... Строчки для названiя болeзни были пусты так же, как мeсто для подписи врача.

И, тяжело вздохнув, я стал писать названiя первых пришедших на ум серьезных болeзней...

Вот карточка какого-то Курганова. Родился в 1869 году. Старик совсeм.

Ну, ему ulcus ventriculi.

Дальше, дальше... Вот двe карточки с годами рожденiя 1919 и 1920... Вот они: "счастливые вздохи Октября"... "Цвeты земли"... Совсeм дeти...

И я пишу: Tbc pulmonum?.. Pneumonia cruposa...

Не все ли равно, что я напишу... Вeдь всe эти люди разстрeляны по новому методу... Всe эти 18 человeк прибыли в лагерь, может быть, даже радуясь малому сроку заключенiя -- 2-3 года... Совсeм пустяки! Писали бодрыя письма родным. Надeялись на амнистiи... И не знали, что в каком-то секретном спискe против их фамилiй стоит "птичка", приказывающая администрацiи лагеря "вывести в расход тихим разстрeлом".

И вот, гдe-нибудь в лeсу, в глухом уголкe стукнул выстрeл, а мнe, врачу-заключенному, подают "акт о смерти от болeзни".

Тихо и просто. И на волe нeт волненiй родных, и карательная политика ОГПУ удовлетворена. Родные могут даже получить копiю этого "акта о смерти ". Ну, что-ж. Жил человeк и умер от такой-то болeзни. Судьба...

Сколько таких вот людей, погибших от "тихаго разстрeла", гнiют в лeсах и трясинах "королевства ОГПУ"! 436

Пополненiе

На дорогe, перед воротами лагеря стоит нестройная волнующаяся толпа -человeк на глаз 400 -- это новое пополненiе, только что прибывшее из Ленинградской тюрьмы.

У ворот установлен столик. Каждаго вызывают по фамилiи, и он медленно проходит в ворота лагеря. Скольким из них суждено выйти из этих ворот на волю?

Толпу окружают вооруженные солдаты. Вездe мрачныя, утомленная лица, согнувшiяся фигуры, котомки, мeшки, узлы...

Привычным взглядом я ищу среди вновь прибывших интеллигентных людей. Они как-то особенно придавлены окружающим и особенно чутко реагируют на ободряющiя слова. Большинство новичков -- крестьяне, с покорной робостью подчиняющiеся грубым окрикам охраны. Бывших чекистов легко узнать по оттeнку беззаботности и наглости в поведенiи. Они здeсь "свои люди" и через нeсколько дней превратятся в "начальство"... Уголовники, воры, безпризорники -- оборванные, посинeвшiе -- мрачны, угрюмы, озлоблены. Тяжелая ругань и ссоры волнами прокатываются по их рядам. Небольшой кучкой сзади стоит группа в 30-35 женщин.

Я прохожу по рядам и отвожу в сторону больных с рeзко выраженной температурой. Эти пойдут в лазарет. Группа назначается для осмотра в амбулаторiю.

В прiемочном актe (лагерь принимает новых заключенных по спецiальному акту) я должен, в числe других пунктов, заполнить и такой -- "процент вшивости". Этот осмотр производится до крайности просто: я с фельдшерами осматриваем воротники 2-3 десятков заключенных и, в зависимости от "добротности" и количества найденнаго "населенiя", я заполняю требуемую графу. Обычно этот процент равен 30-40.

Проходя по рядам, я внезапно слышу возглас:

-- Борис Лукьянович! Не узнаете?

Из толпы мнe улыбается обросшее давно небритой щетиной, худое лицо какого-то низенькаго молодого человeка. Паренек радостно осклабился и, видимо, хочет выйти из рядов. Но я с равнодушным лицом прохожу, хотя 437 сердце у меня дрогнуло. Я помню этого паренька, моего стараго одесскаго прiятеля, с которым лeт 11 тому назад мы вмeстe сидeли в подвалe ЧК, а потом встрeчали день св. Георгiя под Севастополем.

-- "Гора с горой не сходится", а вот мы, совeтскiе человeки, встрeтились в концлагерe.

Через нeсколько минут я опять прохожу мимо. Удивленное, встревоженное и огорченное лицо Кости оборачивается в мою сторону.