Ричард Майлз - Карфаген должен быть разрушен

В качестве опорной базы был избран Акрагант, поскольку город занимал стратегическое положение на транспортных путях и предоставлял удобный доступ к восточной части Сицилии, оккупированной неприятелем. Римские командующие, видя, какая опасность может исходить от Акраганта, захваченного карфагенянами, незамедлительно осадили город. Через пять месяцев Карфаген отправил к осажденному городу значительный контингент войск, состоявший из 50 000 пехотинцев, 6000 всадников и 60 слонов. Возглавлял их Ганнон, сын Ганнибала.

Однако надежды защитников Акраганта на помощь быстро улетучились. После небольшой стычки с римлянами Ганнон, не веря в боеспособность плохо подготовленных солдат, разбил неподалеку лагерь на возвышенности и стал выжидать. В томительном ожидании прошли два месяца. Наконец сам Ганнон, устав от неопределенности, решил завязать бой. И снова из-за неверия в солдат он совершил непоправимую ошибку: поставил позади пехоты слонов. Когда римляне начали теснить карфагенян, слоны, запаниковав, давили их. В итоге карфагеняне потеряли не только множество солдат и слонов, но и весь обоз.

У командующего карфагенским гарнизоном в Акраганте не оставалось иного выбора, кроме как попытаться прорваться из города. Он бежал с наемниками, согласно Полибию и Диодору, прибегнув к хитрости: заполнил канавы плетенками с соломой. Смогли уйти большинство карфагенян. Однако несчастные граждане Акраганта оказались предоставленными самим себе. Римляне быстро овладели городом, разграбили его и затем продали в рабство 25 000 жителей {639} . Диодор сообщает, что Ганнона вызвали в Карфаген и подвергли бесчестью за неспособность освободить город. Он лишился должности командующего, гражданских прав, вдобавок его оштрафовали на 6000 золотых монет {640} .

Полибий называет позорный побег карфагенян из Акраганта поворотным событием во всем конфликте, поскольку легкий захват города надоумил римский сенат навсегда выдворить их из Сицилии {641} . Согласно Полибию, в сенате решили, что это станет возможным только тогда, когда римляне смогут оспорить господство карфагенян на море. В действительности римляне уже давно осознали, что отсутствие флота является их самым слабым местом в военной стратегии. В 260 году, на четвертый год войны, наконец было принято решение построить 100 квинквирем и 20 трирем. Стимулом послужило то, что за год до этого карфагеняне начали нападать на итальянское побережье, возможно, с баз в Сардинии. Высказывались предположения, будто из-за господства карфагенян на море многие сицилийские прибрежные города не осмеливались солидаризироваться с римлянами.

По всей видимости, римляне взяли за образец карфагенскую квинквирему, застрявшую на мели и захваченную ими в самом начале войны. Команды, набранные из бедных римских граждан и италийских союзников, тренировались на суше по очень оригинальной методике, описанной Полибием: «Людей рассаживали на скамьях гребцов на суше в том же порядке, в каком они должны сидеть на судах, и приучали откидываться одновременно назад, притягивать к себе руки и наклоняться вперед с вытянутыми руками, начинать и заканчивать эти движения по команде капитана» {642} . Корабли были построены в поразительно короткий срок, за шестьдесят дней, возможно, благодаря тому, что римляне использовали карфагенский метод сборки по номерам {643} .

Флотилия прошла испытания, как только завершилась постройка кораблей, чтобы команды привыкли к морю, прежде чем использовать их в сражениях. Однако новый флотоводец, консул Гней Корнелий Сципион, как и все римские патриции, жаждавший воинской славы, спешил. В 260 году, находясь у Мессаны с передовой флотилией из семнадцати кораблей, он получил известия о том, что граждане Липары, главного города на Эолийских островах, собираются сдать город римлянам. О заговоре узнали карфагеняне и отправили в город свои войска, блокировавшие Сципиона и его корабли в гавани.

Малоопытные римляне запаниковали и сбежали с кораблей на берег, где карфагеняне изловили и незадачливых моряков, и их командующего {644} .

Карьера Сципиона, похоже, не пострадала в отличие от карфагенских коллег, которых подвергли бы суровому наказанию за подобный проступок. После того как его выкупили, карфагеняне распространили историю о том, что он стал жертвой предательства, а не безрассудства, и Сципион во второй раз стал консулом в 254 году. Публично его чествовали, а циники прозвали консула Асиной, «ослицей» {645} .