Ричард Майлз - Карфаген должен быть разрушен

Деньги предназначались главным образом для выплаты жалованья наемникам, желавшим, чтобы они выглядели как высококлассные греческие монеты. Поэтому новые карфагенские монеты имели ярко выраженный западногреческий дизайн и весовые стандарты {417} . Им были присущи два художественных образа — коня и пальмы, все больше ассоциировавшихся с Карфагеном. На них наносилась одна из двух надписей: Qrthdst (Карфаген) или Qrthdst/mhnt (Карфаген/армия). Вторая надпись, означавшая обычно «Карфагенская военная администрация», подтверждала, что монеты выпущены для специальных целей {418} .

Карфаген ничем не обозначил свое реальное и постоянное присутствие на Сицилии. Об этом говорит тот факт, что и войска набирались и готовились в Африке, и все поставки, в том числе и денег, осуществлялись из Карфагена {419} . [182]

Операция, проведенная Ганнибалом, так или иначе дестабилизировала обстановку на острове. Уже через два года, в 407 году, карфагенские войска снова появились на Сицилии, после того как пунические города на юго-западе острова начали подвергаться нападениям сиракузского полководца Гермократа {420} . Вопреки утверждениям Диодора, будто карфагеняне хотели захватить весь остров, они не предпринимали односторонних действий {421} . Фрагментарная надпись, обнаруженная в Афинах, свидетельствует о том, что от карфагенян приезжали послы, предлагавшие альянс. Карфагенским герольдам был оказан теплый прием, их даже пригласили на увеселительное мероприятие. В тексте содержалась рекомендация афинского совета предпринять шаги к установлению альянса, если это одобрит представительное гражданское собрание. Совет также рекомендовал отправить дипломатическую миссию на Сицилию для оценки ситуации и встреч с карфагенскими военачальниками. Если такой альянс действительно был санкционирован, то Афины, многие годы конфликтовавшие со Спартой, вряд ли могли оказать какую-либо практическую помощь Карфагену {422} .

Собрав внушительную армию из карфагенян, рекрутов и североафриканских союзников, Ганнибал вновь отправился на Сицилию, на этот раз в компании с более молодым соратником Гамилькаром {423} . Однако экспедиция началась с очень плохого предзнаменования. Флотилию атаковали сиракузяне и потопили несколько кораблей. {424} Когда же армия высадилась на Сицилии и приступила к осаде богатейшего греческого города Акрагант, разразилась эпидемия чумы, унесшая жизни многих людей, в том числе и Ганнибала. Диодор, заимствуя информацию у Тимея, сообщает весьма спорный факт: будто бы Гамилькар, сподвижник Ганнибала, желая ублаготворить рассерженного бога, принес в жертву Баал-Хаммону мальчишку {425} . [183]Потерпев вначале поражение, карфагеняне смогли восстановить свое реноме до такой степени, что вынудили обитателей Акраганта спешно покинуть город {426} .

Диодор/Тимей описывает, как Гамилькар и карфагенская армия занялись разбоем, похищая произведения искусства и другие ценные предметы из брошенных храмов и особняков {427} . Однако мы обладаем редким документом — пунической надписью из тофета в Карфагене; эти письмена, хотя и отрывочные, дают представление о карфагенской точке зрения на событие:

«И это mtnt в новолуние (месяца) (Р) 'It. в год Эшмуна, сына Аднибаала i (великого?) и Ганнона, сына Бодастарта, сына Ганнона rb. И rbm (полководец) Аднибаал, сын Гескона rb и Гимилькон, сын Ганнона rb пошли в (Г)алесу. И они захватили Акрагант (Акрагас). И они установили мир с гражданами Наксоса» {428} .

Несмотря на краткость и фрагментарность, этот текст хорошо иллюстрирует то, насколько однобоким может быть наше понимание некоторых исторических событий.

В 405 году карфагенские полководцы, лишившись из-за чумы половины своей армии, но добившись стратегических преимуществ, предложили Сиракузам мирный договор, с чем измотанный противник с готовностью согласился. Ясно, что условия мира были благоприятны для карфагенян. Сиракузы признали их господство в туземных и пунических регионах на западе и в центре Сицилии. Часть городов острова обязывалась ежегодно выплачивать Карфагену дань {429} .

Однако мирному договору, заключенному во времена обоюдного истощения, была уготована короткая жизнь. В обстановке неурядиц, создавшейся после неудачного противостояния с Карфагеном, тираном Сиракуз вдруг стал молодой человек незнатного происхождения, но одаренный обаянием и незаурядными политическими инстинктами — Дионисий {430} . Первой проблемой, с которой он столкнулся, было дезертирство ряда городов, входивших в сферу влияния Сиракуз, в стан Карфагена. Воодушевившись вестями о чуме в Карфагене, Дионисий сразу же начал вооружаться, строить боевые корабли и нанимать солдат и моряков {431} . К 397 году он уже был готов воевать. Обрядившись в тогу освободителя греков, Дионисий созвал в Сиракузах народное собрание и убедил его пригрозить карфагенянам войной, если они не освободят сицилийские города, якобы им принадлежащие. Одновременно началась экспроприация собственности у пунических жителей Сиракуз и высылка их из города. По всей греческой Сицилии была организована кампания этнических чисток, сопровождавшаяся насилием и массовыми убийствами {432} . При поддержке греческих поселений, не желавших платить дань Карфагену, Дионисий сформировал большую армию, подошел к Мотии и начал ее осаду {433} .