Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

Еще один очередной том серии, 24-й, охватывающий период между 22 июня 1941 г. и 1 января 1942 г., и в самом деле представляет собой, как пишут его составители, большую ценность для анализа событий указанного периода. Но этот том выпущен в 2000 г., а следующий, 25-й том серии (в двух книгах) появился десятью годами позже, вновь и вновь демонстрируя живучесть советской традиции публиковать как можно меньше дипломатических документов, при этом усеченных и тематически ограниченных. Да, есть что скрывать из прошлого советской внешней политики. Вот почему, думается, наиболее яростные борцы против «фальсификации истории» на самом деле хотели бы обелить сталинизм и его преступные деяния. Иначе не существовала бы проблема доступа к архивам советского времени.

Несомненно, ограниченность официальных документальных публикаций никак не способствует выработке как можно более четкого представления о советской внешней политике того времени. Этим объясняются, в частности, различные трактовки решения Сталина заключить пакт с Гитлером, сводящиеся к нескольким основным версиям: выиграть время, отсрочив войну с Германией; повернуть ее агрессию против Запада, воспользовавшись обострением «межимпериалистических противоречий» в интересах мирового социализма; вернуть с немецкой помощью под свой контроль утерянные территории царской России. Версии, в общем, вполне приемлемые, совместимые и дополняющие друг друга. Но какая из них имела для Сталина и его окружения определяющее, приоритетное значение? Точнее — каков был на самом деле, так сказать, генеральный курс предвоенной сталинской внешней политики?

Поиск ответа на вопрос о роли Советского Союза в расстановке сил на международной арене перед Второй мировой войной видится через постановку этого вопроса в принципиальном плане. А именно: ограничивался ли Сталин в своей внешней политике ответной реакцией на мировые события, вынуждаемый к этому решениями, принимаемыми в столицах великих капиталистических держав, или же он стремился играть самостоятельную и активную роль на международной арене, стараясь навязать свои правила игры в уже начавшейся «второй империалистической войне», считаясь с ее более чем вероятным перерастанием в войну «всеобщую, мировую»? Таким образом, исследовательская проблема сводится к тому, чтобы установить, насколько намерения и действия сталинского руководства соответствовали долгосрочным глобальным целям Советского Союза и каковы были эти цели.

Разбор в моих предыдущих публикациях причин и следствий пакта включал его оценку под углом обозначенной постановки вопроса, но работу вряд ли можно было считать завершенной. Ведь круг вопросов для более глубокого исследования тематики пакта включает многое. Это: особенности восприятия советским руководством Второй мировой войны, отношение Сталина и его окружения к странам капитализма, русская имперская традиция и международная практика большевизма, характер сталинского режима, советская внешняя политика и идея мировой революции и некоторые другие.

Конечно, многогранность исторических реалий 1930-х годов, сложности постижения перипетий предвоенных международных отношений вызывают мысли о тщетности попытки «объять необъятное». Не потому ли так много написано и все еще пишется по предыстории минувшей мировой войны? И не потому ли продолжаются нескончаемые споры в историографии и далеко за ее пределами о виновниках войны — прямых и косвенных? Понятно, что шансы на известную результативность исследования дает метод подхода к событиям прошлого с разных точек зрения, через их комплексный анализ. И все же есть нечто исходное, своего рода исследовательский ген, доминанта в виде предопределенности научного интереса. Этот интерес — в строго объективном видении проблем прошлого, в поисках таких путей решения этих проблем, от которых напрямую зависит мера основательности наших вопросов к истории. При этом расчет в том, чтобы воспользоваться опытом истории, ее уроками; познать передающиеся от поколения к поколению проблемы, связывающие прошлое с настоящим, а настоящее — с будущим. Конечно, ситуации из прошлого не повторяются в настоящем во всех деталях, но поскольку исторический процесс непрерывен, самое важное — постигнуть его направленность, его тенденцию.

И еще соображение методологического порядка. При анализе внешней политики сталинского руководства, приведшей к заключению советско-германского пакта 1939 г., конечно же, важно рассмотреть весь спектр обстоятельств, связанных между собой причинной связью и определяющих, каждое по-своему, те или иные существенные признаки этой политики. Но еще важнее, гораздо важнее, изучение совокупного воздействия таких обстоятельств — их воздействия как частей некой системы мотивации, как элементов единого целого, которое не может быть сведено к простой сумме воздействия различных обстоятельств.