Константин Станюкович: Два брата

Он вдруг замолчал. Молчал и Вася, с участием посматривая на Григория Николаевича.

- А ты что так поглядываешь?.. Ты так, родной мой, не гляди... Лучше ругай Гришку! От тебя все приму - не бойся... Тебя ни-ни... не трону... Ты не брехун, не то что...

Вася смущенно ждал конца. Он догадывался, на кого намекает Лаврентьев. Но Лаврентьев не досказал слова.

- Постой, Иваныч, погоди, голубчик! - проговорил Лаврентьев, когда Вася стал прощаться. - Одно словечко. Елена Ивановна здорова?

Голос Лаврентьева звучал необыкновенной нежностью.

- Здорова...

- И... и... счастлива?..

Трудно было отвечать Васе на этот вопрос. Он сам задавал его не раз и не находил ответа.

- Что ж ты? Говори правду, по совести!

- Кажется, счастлива!

- Дай ей бог, дай бог! - прошептал Лаврентьев и прибавил: - Ну, теперь ступай домой, Иваныч, и приходи ко мне, когда я буду тверезый. Приходи же. Придешь?

- Приду.

- То-то. Ты парень душевный!

Вася возвращался домой тем самым лесом, где часто певал Лаврентьев.

"Зачем это все так случилось?" - думал Вася, и сердце его сжималось при воспоминании о Леночке.

Он задумчиво шел по лесу, а вечер тихо спускался на землю.

XXIV

Прошел месяц.

Вася заметно поправился на деревенском воздухе, так что нередко вместе с Чумаковым занимался мужицкой работой. Чумаков исправно работал все время. Сперва мужики дивились, но потом привыкли. Никодим Егорович несколько раз подсылал узнавать, почему это молодой человек, гостивший в Витине, работает, но ничего не открывалось такого, что давало бы Никодиму Егоровичу надежду на открытие преступных замыслов. Однако он зорко следил и довел до сведения его превосходительства об этом событии.

Генерал поморщился и соображал.

- Вы говорите - работает, как мужик?

- Точно так, ваше превосходительство. Как простой мужик!

- Ггмм. А еще?

- Пока ничего-с.

- И незаметно, чтобы... вредные идеи?

- Трудно поручиться, ваше превосходительство!

- Трудно!.. Гм, да, трудно.

Его превосходительство был в некотором затруднении.

- Ждите приказаний! - решил он и послал за юрким молодым человеком из Петербурга.

- В законе указано насчет такого факта?

- Нет. Я уже слышал! - почтительно улыбается правитель канцелярии.

- Я полагаю, странно.

- Но, быть может, ваше превосходительство, цель очень уважительная.

- Работать, как простой мужик? - усомнился генерал.

- Этот молодой человек - технолог.

- А дальше?

- И хочет изучить сельское хозяйство на практике.

- А?.. Вы думаете?

- Я не могу предрешать фактов, но полагаю... Во всяком случае, если угодно будет вашему превосходительству поручить строжайшее наблюдение...

- Конечно, конечно.

Никодим Егорыч получил соответствующие приказания.

Стоял жаркий июльский день. Как-то особенно парило в воздухе. Было около девяти часов утра.

Вася с Чумаковым в это время приближались к Залесью, направляясь к большому торговому селу Большие Выселки, где в этот день была ярмарка.

Вася рассказывал товарищу подробности о сцене, которой оно был свидетелем в прошлом году. На Чумакова этот рассказ произвел впечатление. Подробности он слышал от Васи в первый раз.

Залесье было близко. Они увидали толпу, стоявшую перед волостным правлением.

- Сходка! - промолвил Вася.

- Сходка! - повторил Чумаков.

Однако - странное дело - они не слыхали обычного шума волнующейся толпы.

- Это не сходка! - сказал Вася, прибавляя шагу.

- А что же такое?

- Ты слышишь? - вздрогнул Вася. - Это не сходка!

Жалобный крик пронесся в воздухе. Еще и еще.

Они входили в улицу. На них никто не обратил внимания. Вопли раздавались сильней. Вася был бледен. Он взглянул на Чумакова. Чумаков вздрагивал. Они подошли к толпе, и Вася спросил у одного мужика:

- Что здесь?

Мужик взглянул на Васю и сердито ответил, отворачиваясь:

- Исправник порет!

- За что?

Мужик не отвечал.

- За что? - повторил Вася.

- Известно... недоимки! - проговорил другой мужик.

Вася пробирался через толпу... У него тряслись губы; глаза блуждали.

- Куда ты лезешь? - говорили в толпе. - Лестно, что ль, поглядеть?

Но он шел вперед, пока не дошел до ворот. Его схватила за плечо чья-то сильная рука, но он рванулся вперед.

- Вася, Вася, что ты делаешь!.. Уйдем! - говорил Чумаков и сам шел за ним.

Вася остановился и взглянул, но тотчас же зажмурил глаза от какой-то невыносимой боли. Он увидал седую бороду, опустившуюся со скамьи, и окровавленное тело... Более он ничего не видал, но стоны еще слышал ужасные стоны!.. Он все стоял. Что-то приливало к сердцу. Рыдания давили грудь, но он не плакал. Вдруг все стихло.