Барбара Такман - Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

Общее представление о Палестине как о бесплодной земле, продолжал Бертон, связано с тем фактом, что путники обычно видели только местность между Яффой и Иерусалимом, которая никогда не славилась плодородием, и «от небрежения варваров-неверных… которые своими постоянными войнами и разрушениями совсем ее разорили, она пришла в запустение «как забытое Богом место». Однако в библейские времена в ней текли реки молока и меда, благодаря заботе израэлитов, которые возделывали ее уступами, удобряли и не растрачивали «ни на охотничьи угодья, ни на сады с аллеями, ни на лужайки для игры в мяч».

Общее запустение при исламе отметила также группа из четырнадцати англичан, служащих фактории Левантской компании в Алеппо, чья поездка излагается в книге. Проезжая через Цезарею и местность к северу от Яффы, они нашли ее «разоренной и населенной дикими арабами». Яффа, за которую так доблестно сражался король Ричард Львиное Сердце, в гавани которой некогда теснились венецианские галеры, теперь, по мнению этих купцов, превратилась в захудалый второразрядный порт. Основными предметами торговли теперь выступали поташ для изготовления мыла, хлопок-сырец и пряденый хлопок. Вместо того чтобы пасть на колени или предаться возвышенным размышлениям, эти путешественники трехсотлетней давности повели себя в точности так, как сегодняшние туристы на автобусной экскурсии. В Иерусалиме они сгрудились у книги посетителей, чтобы поискать знакомые имена, и насчитали с 1601 г. сто пятьдесят восемь туристов-англичан. На месте Эдемского сада «мы провели некоторое время, срезая веточки и нанося наши имена на большие деревья». На Вифлеемской дороге они столкнулись с местными христианами, «чье ремесло на руках рисовать картинки гроба Спасителя нашего или из другой Святой истории, какую пожелаете; они рисовали синей краской, и делалась это постоянным накалыванием руки двумя иглами». Каждый в группе выбрал себе рисунок из предложенных картинок и получил соответствующую «татуировку».

Сто лет спустя, в 1776 г. их путь повторила другая группа из фактории Алеппо, и их рассказ (из уст некоего Ричарда Тайрона) — столь же деловито-будничный по тону, как если бы англичане-провинциалы прибыли в Лондон. Их не занимало ни древнее пророчество, ни его будущее воплощение. Тайрон, комментируя общее запустение, ограничивается коротким замечанием, дескать, на земле «ныне лежит проклятие». В столетний промежуток между этими двумя поездками мало кто из англичан посещал Палестину: модными местами паломничества были Греция и Рим, земли классической античности. Только управляющие или капелланы Левантской компании, уже проживающие на Востоке, иногда путешествовали по Палестине в поисках не столько духовного опыта, сколько сведений о стране.

Например, Томас Шоу, капеллан из Алжира, опубликовавший свои путевые заметки о поездке в Святую землю в 1738 г., главным образом был занят зарисовкой ботанических образцов, впоследствии украсивших его книгу великолепными гравюрами. Сходным образом Генри Мондрелл, капеллан в Алеппо, не впадает в благоговейный транс, а изучает развалины и находит следы древних цистерн и акведуков. Его «Путешествие из Алеппо в Иерусалим», впервые опубликованное в 1697 г., выдержало три переиздания и перепечатывалось во многих сборниках путевых заметок на протяжении следующего столетия. Хотя теперь Палестина, как сообщает он, «крайне очень жалкое, сухое и голое место», «любому наблюдателю очевидно, что эти каменистые уступы и холмы были в древности покрыты почвой и возделаны». Он приводит достойную восхищения краткую лекцию об эрозии почвы, показывая, как древние «для возделывания сих гор» построили стены, чтобы образовалось «множество грядок отличной почвы, поднимающихся уступами одна над другой от подножия до вершин горы». На Мертвом море Мондрелл опровергает древние легенды собственными наблюдениями: над самим морем летают птицы и никоим образом не падают замертво в воду, и на берегу он нашел раковины устриц и прочие признаки жизни в морской воде. Он практично отмечает, какими методами турки управляют покоренными народами, сея между ними рознь (метод, не чуждый впоследствии Британской империи), «посредством чего они создают противодействующие интересы и партии среди жителей, препятствуя им объединиться под рукой одного князя, от чего, достань у них здравого смысла так поступить (учитывая их многочисленность и то, что они практически единственные обитатели здешних мест), могли бы стряхнуть турецкое иго и сами стать хозяевами страны».