Барбара Такман - Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

Внимание Великобритании на Ближнем Востоке в тот период было приковано к Египту. На тот момент ее продвижение к Палестину остановилось на Кипра. И вообще Палестина не играла существенной роли в ее имперской политике. На Ниле лорд Кромер, великий проконсул Нового времени, увлеченно запускал «орлиные когти» в ту область Османской империи за пределами Европы, которую легче всего было отделить. Он провел сложнейшую операцию по расширению британского плацдарма вдоль Суэцкого канала до такой степени, что стал практически правителем Египта, одновременно удерживая на его троне хедива и видимость юридического подчинения Турции. Действовать приходилось с величайшей осторожностью, чтобы не вызвать острой зависти прочих европейских держав. К тому времени, когда соперничество европейских держав полыхнуло пожаром войны в 1914 г., Великобритания со своей базы в Египте контролировала классический путь на Палестину, тот самый, по которому Моисей вышел в Страну обетованную.

Подозревать англичан в нечистой игре султан начал после Кипрской конвенции. Подыскивая себе новую «опору», Абдул-Хамид прислушался к убедительным доводам англичанина без официальных полномочий, мистера Лоренса Олифанта 2, некоторое время рассматривал возможность использовать евреев. Состоявший в прошлом на дипломатической службе, Олифант был журналистом и религиозным эксцентриком. (Примечательно, скольких английских эксцентриков неудержимо влекло на Восток. Возможно, дело в том, что большинство их, как легендарный Т. Э. Лоуренс, отправлялись в личное религиозное или метафизическое паломничество и, подобно Танкреду Дизраэли, искали духовного возрождения в местах зарождения трех мировых религий.)

Религиозные эскапады Олифанта граничили с абсурдом, что, однако, не мешало ему быть опытным и талантливым дипломатом. Молодому Генри Адамсу, повстречавшему его в доме одних друзей, он показался «исключительно здравомыслящим и до странности подходящим для загородных поместий, где его обществом наслаждались все до единого мужчины и где его обожали все до единой женщины» 3. Этот светский лев включился в кампанию за восстановление Израиля из тех же религиозных побуждений, что и лорд Шефтсбери, и в точности как Шефтсбери пытался замаскировать их доводами из области стратегии и политики. Воспитанный в семье ярых евангелистов, он поступил на дипломатическую службу, служил в самых разных миссиях от Канады до Японии, путешествовал по Индии, освещал Крымскую войну в качестве корреспондента «Таймс», помогал Гарибальди и Кавуру в Италии и в 1865 г. стал членом парламента. Внезапно он, однако, ушел со своего поста и исчез из виду. Лондонское общество испытало шок, когда стало известно, что этот светский лев, известный своим обаянием, флиртом и приключениями в дальних странах отправился рыть канавы в религиозной общине в Новой Англии.

На самом деле Олифант избрал извечный выход разочарованных: попытку уйти от мира и жить в простом смирении первых христиан. Такая жизнь ему не подошла, и ему позволили вернуться в мир в качестве новообращенного (причем новообращенного в иудаизм). Хотя его связи с сомнительным пророком из Броктонской колонии обернулись множеством досадных огорчений для его матери и двух жен, а также вызывали несколько судебных исков, он до конца жизни остался предан идее «регенерации человечества». Он отрицал, что его кампания за возвращение евреев в Палестину имела к этому какое-то отношение и даже то, что в основе ее Священное Писание, но вторая миссис Олифант, которую посещали видения и которая слышала голоса, была менее сдержанна. Она описала посетившее ее видение «Еврея на коне бледном»: конь, в ее объяснении, символизировал силу, а белый цвет означал праведную силу. Свое видение она интерпретировала так: Израиль, «искупленный» Христом, будет возрожден в былой мощи в Палестине и, таким образом «просветленный», станет «прекрасной иудео-христианской расой, наделенной религиозной мощью и властью, ибо никому, кроме истинных христиан, не дано править в Святой земле».

Сам Олифант приводил более приземленные доводы. Тот факт, что его кампания по своему содержанию совпадает с «излюбленной религиозной теорией, — утверждал он, — не обязательно лишает ее политической ценности». В 1879 г., в год Берлинского конгресса, он находился в Румынии, когда там имел место ряд вспышек антисемитизма. Он видел беженцев в Бродах и Лемберге и, глубоко тронутый их трагедией, отправился на конференцию Ховевей Сиона в Яссах. Зачарованный тем, как на глазах у него сбывается библейское пророчество, он тут же выехал в Константинополь, чтобы уговорить султана пожаловать евреям земли в рамках хартии о колонизации. Затем он отправился в Палестину для изучения условий на месте и в 1880 г. опубликовал книгу «Земля Гилеадская», предлагая создать в Палестине к востоку от реки Иордан еврейские поселения под властью Турции и протекторатом Великобритании.