Барбара Такман - Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура

Помнится, я разговаривал с лордом Абердином в бытность его премьер-министром на тему Святой земли, и он сказал мне: «Если Святая земля выйдет из-под гнета турок, в чьи руки она должна попасть?» На что у меня был готовый ответ: «Не в руки какой-либо [европейской] державы, но пусть она вернется в руки израилитов» 11.

Лорд Шефтсбери прекрасно сознавал, что не все слушатели среди собравшихся на его стороне, что многих из них больше интересовало прошлое Израиля, чем его будущее. (Среди слушателей был знаменитый и эксцентричный капитан Бертон, исследователь Аравии и переводчик «Сказок тысячи и одной ночи», который относился к евреям довольно критично. Выступая после лорда Шефтсбери, он высказался — к сожалению, совершенно справедливо, — что «израилиты Европы» едва ли поспешат «развязать кошельки на благо Иудеи»). Но будучи евангелистом до мозга костей, Шефтсбери отмахивался, ученых и археологов. Он утверждал, что по всей Англии людям вроде него самого горячит кровь «жгучая любовь к стране [Палестине]; ее возрождение должно быть целью, сравнимой по значимости с возрождением ее прошлого; и заключил он словами: «Моя старость немногим более смирная, чем годы моей юности».

Более смирным он уж точно не стал. В 1876 г., почти через сорок лет после его первой статьи на эту тему в «Квотерли ревю», он написал еще одну, которая показывает, сколь многое, невзирая на свой все еще пылкий евангелизм, он почерпнул из подъема еврейского национализма за эти годы. Эта статья, возможно, классическое отражение роли Англии в возрождении Палестины:

«Не за горами тот день, когда Сирия и Палестина приобретут чрезвычайное значение. Старые времена вернутся… страна нуждается в капитале и населении. Евреи могут дать ей и то и другое. И разве не в интересах самой Англии способствовать подобному оживлению?… Она должна сохранить Сирию для себя самой. Разве не побуждает Англию политика, хотя бы она одна, лелеять национальное сознание евреев и помочь им, когда представится возможность, вернуться омолаживающей силой в их древнюю страну? Англия — величайшая торговая и морская держава мира. А потому, разумеется, Англии принадлежит главная роль в деле укрепления еврейских поселений в Палестине… Еврейская государственность существует, еврейский национальный дух существует и существовал три тысячелетия, но пока отсутствуют внешние формы, скрепившие бы их союз. Нация должна иметь страну. Старая страна, старый народ. Это не искусственный эксперимент, это природа, это история» 12.

Покупка Англией в 1876 г. Суэцкого канала положила начало четвертьвековой эпохе колониальной экспансии, невиданной со времен завоеваний Александра Македонского. За Суэцем логично последовала Кипрская конвенция 1878 г. Этим договором Британия брала на себя обязательства гарантировать неприкосновенность турецких владений в Азии, если потребуется — путем военного вмешательства. Тем самым историческая область от Нила до Евфрата, очерченная Господом Аврааму, оказалась включена в сферу британского влияния. Палестина останется под турецким владычеством еще на сорок лет, но после Суэца и Кипра вопрос о том, что она физически перейдет в руки англичан, был делом решенным.

Официально Англия стала империей после восстания сипаев 1857–1859 гг. [86] Титул «императрицы Индии» парламент присвоил английской королеве в 1876 г. Вскоре были присоединены территории вокруг Индии и вдоль пути в нее в силу «настоятельной и необратимой необходимости приобрести защищенные фронтиры» 1говоря словами лорда Кромера, старшего партнера в строительстве империи. За десять лет, с 1879-го по 1889 г., Британия приобрела миллион с четвертью квадратных миль 2. В те годы в состав империи были включены Афганистан (чтобы блокировать пути России в Индию), Бирма на восточной границе Индии и Египет (для защиты Суэцкого канала). За ними последовала Африка, от Трансвааля на юге до Египта на севере, и достаточно земель между ними, чтобы завершить путь британского флага по всему Черному континенту от Кейптауна до Каира. Огромные горизонты империи раздвигались не только ради защищаемых приграничных земель, но и в силу настоятельной необходимости приобрести рынки сбыта для манчестерского хлопка. Непреодолимым это сочетание делала непреложная и зачастую искренняя вера в то, что Британия исполняет свое предназначение, расширяя цивилизующее влияние британской расы. Ибо она, как не чинясь заявил Джозеф Чемберлен, «величайшая правящая раса, какую когда-либо видел свет» 3.